Темнота…
Мне холодно, очень холодно и мокро.
С трудом удается открыть глаза – яркие солнечные лучи мгновенно ослепляют и заставляют закрыть их снова, я по-прежнему лежу, лежу в высокой и густой траве. Сильная слабость не дает мне даже повернуться на спину. Как же болит голова! Что со мной произошло? Черт, слишком много вопросов, в голове – низкий и противный шум. Как будто к ней приставили два динамика и включили звуки помех на максимальную громкость. Пытаюсь приоткрыть глаза и, спустя некоторое время, удается открыть их и осмотреться. Я, действительно, лежу в траве, от утренней росы вся одежда влажная. Попытка встать увенчалась успехом лишь со второго раза. В глазах мгновенно потемнело; переборов себя, привстал на колени, затем на одну ногу, затем и на вторую. Каждое движение давалось с трудом и сопровождалось головокружением и пульсирующей болью в области затылка. Осмотрел себя: спортивные штаны порваны, кожа на левом колене стерта, ярко-желтая футболка целая, с отвратительным запахом пота. На затылке – запеченная кровь, во всяком случае, понятна причина головной боли. Я стою в поле – с одной стороны неширокая, посыпанная гравием, дорога. За дорогой – густой и дикий лес. Не видно никаких признаков цивилизации, людей, машин, домов. Слышно лишь пенье птиц и шелест листвы от легких порывов ветра. Не помню, сколько стоял так, жадно вдыхая воздух. Внутреннее спокойствие резко нарушил стремительный приступ панической атаки. Я не помню… Твою мать, я не помню ничего: ни кто я, ни где я, не помню, что со мной случилось и как я здесь оказался, что за дерьмо?! Волнение нарастало, отчаянные попытки напрячься и вспомнить хоть что-нибудь не увенчались успехом, в голове – полнейшая темнота, где-то там, в глубине коридоров подсознания, были заперты все воспоминания, они по-прежнему там. Так, надо взять себя в руки и выбираться отсюда.
Минуя десяток метров и преодолев небольшой подъем, я вышел к дороге, которая, находясь на небольшой возвышенности, разделяла лес и поле. Я стоял и внимательно смотрел в обе стороны, чтобы понять, куда идти, и лишь спустя время заметил важную деталь: в паре десятков метров лежала перевернутая машина, тщательно прикрытая со всех сторон высокой травой.
– Отлично, хотя бы понятно, как я здесь очутился, – сказал я вслух.
Я направился к машине, одновременно ощупывая карманы штанов. К сожалению, единственное, что мне удалось там отыскать, – это размокшую от утренней росы карточку с подземного паркинга какого-то торгового центра. Все, что мне удалось разобрать, – это рекламу кинотеатра на одной ее стороне и дату заезда в паркинг на другой – 2 июня 2025 года.
– Фак, дата ни о чем мне не говорит, я не помню год, я говорю сам с собой; но есть и хорошие новости: я умею читать, – отшутился я.
Обойдя вокруг машины и внимательно ее осмотрев, я пришел к заключению, что, раз уж мне не удастся дальше ехать, необходимо обыскать салон и багажник и выдвинуться в путь куда-нибудь. Основной целью поисков были мобильник и документы.
Бока машины оказались знатно помяты, однако водительская дверь была приоткрыта, опустившись на колени, я заполз внутрь, усевшись в позу йога на крыше, между передних сидений я начал осматриваться. Внутри был полнейший бардак, вещи разбросаны по салону, стойки подмяты. Все это свидетельствовало о множественных кульбитах, предшествующих окончательной остановке на крыше. Старенькая черная «десятка» отдала свою жизнь, чтобы спасти мою. У меня не было чувства, что это моя машина, но и сомнения, что я был за рулем, также отсутствовали. Отложив в сторону несколько пакетов из «мака» и пару картонных стаканов, я заметил черный матовый мешок. Развязав узел, я обнаружил сухую одежду, полный комплект, включая трусы, носки и обувь. Для того чтобы переодеться, пришлось выползти на улицу. Я внимательно рассмотрел вещи – мой размер, однозначно – мои! Костюм, похожий на те, в которых ходят на охоту и рыбалку, кепка с откидной защитной сеткой и черные берцы.
