В аду Сталинграда

К 80-летию главного сражения Великой Отечественной

© Кияйкин А.Б., пер. с нем., 2023

© ООО «Яуза-пресс», 2023

Чем дальше наш поезд шел на восток, тем более спиной к нам поворачивалась весна. В Киеве было дождливо и прохладно. Мы встретили множество итальянских военных транспортов. Итальянцы, с перьями на шляпах, не производили хорошего впечатления. Они замерзали. В Харькове кое-где даже лежал снег.

Вюстер пишет: «Площадь Дзержинского обставлена большими многоэтажными административными зданиями, смесь крестьянского стиля и небоскребов». Четкий стиль застройки Харькова стал его главным символом, и любой немецкий солдат с фотоаппаратом не мог удержаться, чтобы не сделать пару снимков. Справа – комплекс зданий Госпрома, слева – политехнический институт

Вюстер: «Массивный памятник Шевченко сделан из бронзы и обставлен революционными солдатами в героических позах. Хоть что-то отличное от бесконечных статуй Ленина и Сталина, хотя в Харькове и их хватает». Монумент и окружающий его парк имени Т. Г. Шевченко (1814–1861), революционного демократа и яростного борца с царизмом и рабством, существует и сегодня

Сады Шевченко – старейшая зеленая зона в центре города, прошедшего перепланировку в 1804 г. Центральная часть сада – прекрасная каштановая аллея, ведущая от памятника Шевченко к зданию университета. Сад занимает 25 гектаров, и в нем растет более 15 000 деревьев, включая гигантские 200-летние дубы. В кадре идут по своим делам харьковчане, несмотря на немецкую оккупацию города

Начало мая 1942 г. Вюстер: «Несколько дней я учился на курсах борьбы с танками, что было довольно полезно, поскольку позволило снизить танкобоязнь, по крайней мере относительно. Мы ложились в окоп и давали танку проехать над нами, и учились бросать подрывные заряды, противотанковые мины и связки гранат на моторное отделение танка. Заднюю броню можно было сжечь термитным патроном, уничтожая двигатель. Реалистичные взрывы на захваченных танках выглядели здорово. Несмотря на всю подготовку, я чувствовал себя беспомощным и незащищенным, глядя на оружие и смотровые щели танка. Все изменилось, когда нас взяли внутрь танка, проехаться по месту «атаки». Теперь чувство неполноценности относилось к экипажу танка. Ничего не видно и не слышно. Если они даже заметят окоп, будет уже слишком поздно. Может быть, они заметят бегущую фигуру и звук удара противотанковой мины о корпус за башней. Поздно! Действие дымовых шашек и гранат на танк было удивительным. Не просто экипаж ничего не видел, но горение забирало у него кислород. Приходится сразу выскакивать, чтобы не задохнуться. Однажды во время отработки это почти привело к несчастью. Кое-как водителя удалось вытащить со своего места

Вюстер: «На главной станции и соседнем современном здании почты видны следы боя». Полугусеничные бронетранспортеры 23-й танковой дивизии едут мимо главной почты Харькова. Дивизия прибыла из Франции в конце марта – начале апреля, и ее части использовались в разных пехотных дивизиях к востоку от города

Танки 23-й ТД возвращаются с учебы. Участников курса – включая обер-лейтенанта Вюстера, снимавшего этот кадр – везут обратно в части на моторных отделениях танков

Обер-лейтенант Вюстер в своем «жалком жилище» на ферме севернее Харькова, начало мая 1942 г. Его произвели в обер-лейтенанты 16 марта 1942 г., приказ вступил в силу с 1 апреля. Он награжден значком за атаку в августе 1940 г. и Железным крестом первого класса в июле 1941 г. Несмотря на участие в Польской, Французской и Русской 1941 г. кампаниях, Вюстер ни разу не был серьезно ранен. Несколько легких ранений позволяли рассчитывать на знак за ранение, но он считал, что принять его за такие царапины означало искушать судьбу