В этот понедельник все с самого начала шло не так. Редакция шумела словно улей, работники-пчелки суетливо летали от стола к столу, сверяя последние правки материалов. Близился дедлайн сдачи номера журнала в печать, но несколько статей все еще не были готовы.
Я посмотрела на часы – 14.20. Через два часа номер должен быть уже в верстке. В проеме открытой двери сновали туда-сюда корректоры и технический редактор, подгоняя журналистов. Последний притормозил и заглянул в мой кабинет.
– Письмо главного редактора уже готово?
– Отправила еще в пятницу, – ответила я, и техредактор снова исчез.
Я устало опустила голову на руки. Восемь лет. Целых восемь лет я отдала этой редакции, а сейчас, кажется, мои силы на исходе. В ушах шумело, а виски били пульсирующей болью. Не хватало только заболеть прямо сейчас. А что? Может быть, это неплохой вариант. По крайней мере, я хотя бы на больничном немного отдохну и по-человечески высплюсь.
Или это знак, что мне пора в отпуск! Кажется, в последний раз я отдыхала, когда была ответственным редактором два года назад. После повышения покой мне только снится. Постоянные планерки, нескончаемый поток статей и планов на следующие выпуски… Виски заныли еще сильнее. Пора в отпуск. Как только сдам этот номер, напишу заявление и уеду куда-нибудь недели на две, не меньше!
– Да, с таким темпом работы вы действительно загоните себя в больницу, – где-то совсем рядом раздался незнакомый голос.
От неожиданности я вздрогнула и резко подняла голову. Боль в висках стала еще острее. Прижав руку к лицу, я на пару секунд закрыла глаза. Глубокий вдох, медленный выдох. Наконец, мне удалось справиться с приступом мигрени, и я сфокусировала взгляд на незнакомце. Молодой парень лет 25 вальяжно раскинулся на диване напротив моего стола. Темные кудри обрамляли смуглое, правильное, даже красивое лицо, обросшее легкой щетиной. Черно-карие глаза смотрели на меня пытливо, а с губ не сходила кривоватая ухмылка. С правой бровью что-то было не так. Шрам? Кажется, да. Белесая полоска пересекала бровь ровно посередине, придавая лицу какую-то загадочность.
– Простите, даже не заметила, как вы вошли в кабинет, – пробормотала я.
– Ну еще бы! – улыбнулся незнакомец. – Вы были очень заняты своей головной болью. Я вам говорю как сын врача: если не притормозите с рабочими нагрузками, точно угодите в больницу.
– Спасибо за беспокойство, – меня начала раздражать наглость этого парня. – Как вы попали сюда?
– Я сказал вашей секретарше, что у меня назначена личная встреча с главным редактором…
– Но я не назначала вам встречи. В первый раз вас вижу, – голова не проходила, я начинала тихо злиться.
– Зато я с вами уже встречался. В другой реальности, – губы незнакомца снова расплылись в кривоватой ухмылке, обнажая милые ямочки на его щеках. Совсем как у ребенка. – И там вы назначили мне встречу. Правда, прийти получилось только сейчас и здесь, уж извините.
– Что, простите? Боюсь, я не совсем правильно вас поняла, – мое журналистское любопытство вырвалось наружу и его уже было не остановить.
– Я знаю, со стороны это звучит ужасно глупо, но три года назад я случайно оказался в другой реальности, параллельной с моей. И с тех пор путешествую между мирами против своей воли, – ухмылка исчезла, а глаза моего гостя заблестели то ли от навернувшихся слез, то ли от смеха, который он старательно пытался скрыть.
– Ага, понятно, – я встала из-за стола, все еще не понимая, кто додумался до такого глупого розыгрыша. Или это очередной сумасшедший, который каким-то образом проник в редакцию. Интересно, Павел его пропустил? Не охранник, а бестолочь, зачем мы его только держим. Нужно незаметно дать знак коллегам, чтобы вызвали нормальную охрану, которая выпроводит этого путешественника между мирами.
