- Цира, здесь нечего думать или
операция или смерть. Без страховки я не могу помочь твоей матери, -
недовольный и уже сильно раздраженный доктор бросил историю болезни
Леройи Рольез на свой стол и уселся в кресло. - Что ты от меня
хочешь? - развёл он руками.
- Я прошу, дядя. Займите мне денег,
умоляю, - у этой молодой женщины уже не осталось надежды и она
рухнула на колени посреди врачебного кабинета, сложив ладони перед
лицом, - дядя, мне больше не к кому обратиться.
- Что за чушь, Цира, - покачал
головой лысеющий хирург и помотал рукой в воздухе, - поднимись уже,
- все больше выходя из себя, цикнул он. - Я уже сказал, у меня нет
денег. Продай что-нибудь, займи у кого-то другого, а у меня свои
расходы. - Ему пришлось выйти из-за стола и потянуть девушку за
локоть, чтобы та поднялась. Он повёл её к дверям. - Ты же знаешь я
только купил дом. У меня нет денег. Давай, - вывел он её из
кабинета. - в общем, месяц не больше. Думай сама, хорошо? А мне
нужно работать.
И дверь перед ней закрылась. Цира от
отчаяния готова была на стену лезть, но дальше ждала смена
посудомойки в кафе и как бы плохо ей сейчас ни было, а работу
пропускать нельзя. Цира шесть часов драила посуду. Старалась занять
мысли чем угодно, но они постоянно возвращались к матери и словам
дяди. Если она не придумает что делать, всему конец. У неё и так
уже три работы и даже есть ночная подработка. Тарелка
сорвалась из мокрых рук и полетела на пол.
Благородный высокий звон фарфора пролетел по
мойке.
- Что тут происходит? -
администратор не заставила себя ждать. - Рольез, неумеха безрукая!
Это китайский фарфор! Ты хоть знаешь сколько он стоит? Вычту
из твоей зарплаты! Смотри, ещё одна такая тарелка и ты не то, что
аванс, но и основную выплату не получишь!
- Простите, - Цире хотелось упасть
замертво прямо на месте. - Простите, - еле сдерживала она слезы. Ей
и так приходится пахать за гроши, а тут ещё и вычет за эту чертову
тарелку.
- Понаберут всякое отребье, а потом
приходится фарфор списывать, - заворчала администратор, начав
писать что-то в журнале смены.
Цира пришла домой, открыла скрипучую
дверь и осмотрелась. У них с мамой ничего нет. Отец Циры исчез,
когда ей было девять. Мать сказала он сбежал от обязательств. От
соседей Цира слышала, что он был азартным игроком и в один из дней
просто не вернулся домой. Многие пологали, что его попросту
нашли его собстаенные заниматели. Из родственников остался
только дядя, но он чурается таких бедных родных как они, а при
чужих людях и вовсе делает вид, что не знает их. Цира сползла по
стене прямо на пол. Ей даже сидеть уже не на чем. Она продала почти
всю мебель. В небольшом домике остался только стол да пружинный
матрас.
Цира уткнулась в свои коленки. У неё
не осталось идей. Никто больше не займёт ей денег. Она и так вся в
долгах. Но слезы тут не помогут. Бесполезно горевать. Пора вставать
и идти на швейную фабрику. Там до полуночи она делала выкройки
брюк, а после полуночи мыла пол. Утром, уставшая и опустошенная,
Цира рухнула на матрас и мгновенно уснула.
Солнце было в зените, когда в дверь
постучали, и она, пытаясь открыть слипающиеся глаза, медленно
поднялась и пошла открывать. Спину ломило, руки болели, ногти были
сгрызаны по самое мясо, но на она давно перестала обращать внимание
на такие мелочи. Никому нет абсолютно никакого дела до того как она
выглядит.
- Милана,- расклеялась девушка
при виде подруги, а та с пониманием и сожалением обняла ее.
- Отказал? - вошли они в дом.
- Да, - Цира растеряно развела
руками. - Мне больше нечем помочь маме. Я не знаю что ещё сделать.
Мне не хватает денег на операцию.
- Прости, родная, но у меня тоже
больше ничего нет.
