Пока Э́дрин чистил зубы перед сном, Э́лис хлопотала на кухне, убирая остатки еды и грязную посуду.
Девушке было двадцать два года, ему – двадцать пять. Ее золотистые волосы были собраны в небрежный пучок, а глаза уже явно хотели спать. Завтра планировали расписаться. Они вместе уже два года, и это достаточно, чтобы связать их жизни в браке.
В голове Элис пронеслась мысль: "Как же я счастлива", однако этот вывод был очень поспешен. Никто и подумать не мог, что их жизнь уже не будет прежней.
Резкий звонок прервал ее размышления. Элис подняла трубку.
– Алло? – Прозвучал ее шепот, мягкий и наполненный тревогой. В эти часы, когда все люди уже давно ложатся спать, звонок вызывал недоумение. Девушка почувствовала некое беспокойство.
– Элис? Это Карим, – прозвучал голос, в котором отразилась сквозь волнение скорбь и сожаление.
Сердце Элис замерло. Карим был другом ее отца. В ее воображении возникли образы благородного мужчины с серьезным выражением лица, который всегда был готов оказать помощь и сочувствие в нужный момент. Но что мог бы он сказать, чтобы вызвать такую тревогу?
– Что-то случилось? – спросила Элис, ее голос задрожал.
– Дорогая, я… я кое-что сейчас тебе скажу… ты главное успокойся, твой папа… – Карим замер, словно волны страха и сомнения застыли в его груди, лишая его возможности выразиться.
– Что с ним? Что случилось с моим отцом? – Элис едва смогла выдавить эти слова из себя, ее сердце забилось сильнее.
– Неделю назад он попал в страшное ДТП. Его положили в больницу и… Элис… он сегодня умер, – прошептал Карим, его голос проник в ее уши, как громкий раскат грозы.
– Почему ты мне ничего не сказал про аварию? Почему? – Элис кричала изо всех сил. – Нет, это не правда! Не правда! – завопила она в трубку, словно пытаясь переубедить собеседника.
Однако долгое молчание Карима переубеждали ее в обратном.
Мир Элис обвалился вокруг нее. Слова Карима показались ей сонным кошмаром, непонятным и необъяснимым. Руки ее дрожали, телефон выскользнув из них, с грохотом полетел на пол.
– Нет! – закричала она в отчаянии, надрываясь от боли в горле.
Она рухнула на пол. Теперь, ее жизнь казалась бессмысленной без отца.
– Почему так? – вырывались из нее неразборчивые звуки, полные боли и отчаяния.
Из ванной выбежал Эдрин. Подскочив к Элис, он увидел ее сокрушенную фигуру на полу. Парень уставился на нее с дикими глазами, в непонимании произошедшего.
– Элис, что случилось? – закричал он, пытаясь хоть что-то понять.
Он наклонился к ней и сел на корточки, пытаясь успокоить ее дрожащее тело. – Пожалуйста, скажи мне…
Элис подняла голову. – Папа… мой папа умер, – пробормотала она, едва контролируя свой голос.
Эдрин почувствовал, как его собственное сердце сжимается от горя. Он обнял ее еще крепче, словно это могло смягчить ее боль.
Конечно, он сам был потрясен от этой неожиданной новости. Он знал, как сильно она любила отца. Свою маму Элис совсем не помнила. Она ушла из жизни, когда та была еще совсем крошкой. Всю ее сознательную жизнь папа был всегда рядом. А теперь…
Утром, Эдрин проснулся в кровати один. В его сердце внезапно вселилось острое чувство одиночества. Покинув свою комнату, он побрел по квартире. Однако вместо теплого, любимого лица Элис, которое он планировал увидеть, его встретила лишь одинокий лежащий на кухонном столе кусок смятой бумаги.
Эдрин недоверчиво развернул его, и глаза уставились на небрежно написанные слова.
Прищурясь, он прочитал:
"Прости! Меня больше нет". – Там было всего лишь два предложения, но этого хватило, чтобы его лицо искривилось в непонятной гримасе.
– Что за… – с удивлением и растерянностью произнес Эдрин. В эту секунду его рука, будто на автомате потянулась к телефону. Долгие попытки дозвониться не увенчались успехом. Девушка не отвечала. Эдрин перечитывал это странное послание снова и снова, но его понимание ситуации не увеличивалось. Что она имела в виду, говоря "Меня больше нет"? Она уехала? Или… Может быть…
