© Ирина Штерк, 2017
ISBN 978-5-4490-1293-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Всё – миф, так как не-мифа – нет, вне-мифа – нет, из-мифа – так как миф предвосхитил и раз навсегда изваял – всё!»
М. Цветаева
«Alles ist ein Mythos, denn einen Nicht-Mythos gibt es nicht, sowie es nichts außerhalb des Mythos geben kann, da er allem zuvorkam und alles ein für alle mal kreierte.»
Marina Cvetaeva
Метет песок морской поземкой.
Ложится шаг, как насыпь, тонкий.
Шифонный пурпур с тела рвется,
Ревут ветра и рдеет солнце.
Песчаный берег финикийский
Меня манит дыханием близким,
Зарею пьяный воздух тлеет,
Дымят дары богине Гее.
Из волн шагнул, под шелест пены,
Широкий вол, на поступь ленный,
Луной обласкан – шерсть елейна,
Прилег у ног, лизнул колено.
Соленый блеск на лбу играет,
Глядят глаза далеким краем,
И храп холодный и хранящий
Меня увез под крик и плачи.
Облит подол морской прохладой,
Из волн луна сияет влагой,
Спиной к спине сквозь дали воли
Плывем двоем —
Властитель-вол и
Влекомая
К безвольной доле.
С моих морей
Не ждут гостей.
В моих морях
Крушений страх.
И мой прибой —
Не зов домой,
Мои ветра —
Пустынника.
В утеху дней
Мне – Одиссей:
Транзитный сон
В один вагон,
Один причал —
В пути привал,
В одну зарю
Все разостлал.
Гони коней,
Мой Одиссей!
Вербуй ветра,
Во все уста!
Верши судьбу
На берегу —
Пришел с волной,
Иди в волну!
Колыбель моя – море
Раскинулось засветло.
Стоном-прибоем
Стынет раскатисто.
Сон исхудал мой,
С солоным привкусом
Спекшиеся губы
Пахнут гибискусом.
Утром на стирку
К шумному берегу —
Щурюсь предчувствием,
Жаждую! Верую!
Встреча пророчена,
Странник не сведует, —
Стертым о скалы
Мускусом веет мне.
Водоросли в волосы,
Воля волнуется,
Волны стирают белье
И напутствия, —
В прах растираются
Ветром волокна,
Сыплются с плеском
Годы как комья.
Гул нарастает
Сизым мерцанием —
Марево! Зарево!
Всплеск!
и молчание…
Море умылось
Мирным мурчанием…
Смыло белье
С причала песчаного.
Когда отправишься ты в море,
Чтобы вернуться на Итаку,
Чтоб расстерять в пути команду,
Корабль, звание и рассудок,
Чтоб повстречать себя во всех
Бесчисленных явлениях страха —
Не понимая, что страшнее:
Калипсо, Скилла иль Киклопы;
Когда захочешь ты отдать
Всего себя на совесть – ветру,
А на свою – принять все жертвы,
Отдав долги пред небом – в срок,
Когда возьмешься за весло,
И паруса натянешь крепче, —
Не вспоминай дорогой долгой
О под тобой сгоревшей Трое.
Wenn Tannennadeln niederfliegen —
Vergilbt und schwächlich – in den Tag,
Entflieht mir all mein Wortgefieder
Und ich bleib stehn – verzweigt und karg.
Die Sonne sprießt vom Horizont
Ihr mildes Gold in rosa Fluten,
Und dieser Wind! Er fließt und rollt
Durch alle Höhen, alle Mulden!
Und mein Geäst kriegt Gänsehaut,
Ein Schauder rauscht durch Gras und Kraut,
Vergräbt sich in mein Blätterhaupt, —
In das Rotgold, was noch geblieben!
Oh, faulig-süßer Nebelrausch!
So wie ich deinem Lispeln lausch,
Wird meine Rinde – Flaum und Flausch,
Und all mein Laub sinkt nieder, nieder…
Wenn diesen fein gemeißelt Lippen
Ich nur verstand zu widerstehen!
Und diesem Wind! Und diesen Klippen!
Und meinem marmorbleichem Weh…
Nun bin ich blind und wohl gestimmt
Und sing in sechs-stufigem Reim,
Und nehm mich hin so wie ich bin
Und dich in deinem besten Sein.
Und jede Weit ist maßenfrei,
Und jede Stund ist zeitgelöst!
Wenn du mich kost, bin ich entblößt
Und marmorbleich im Mondesschein.
Ein Klang mit Glanz
In Spiegelweite —
Es spielt das Gleis
Wie Geigensaite,
Sobald die Bahn
Hinübergleitet.
Ein sanfter Duft
Von Mittelmeer
Zieht durch die Luft,
Die nebelschwer;
Vibriert, sobald
Ich sie durchquer.
