– Ты кто? – перед старцем появилась девочка, лет шести – семи.
Она с нескрываемым любопытством смотрела на него.
– А ты кто? – удивился старик. – И откуда?
– Да долго рассказывать – девочка спокойно села рядом.
И совсем по- взрослому сказала:
–Да, сирота я. Назвали Анастасией. Вот только выросту и сменю имя.
– Это еще почему?
– Да, понимаешь, имя должно нести не просто название человека, а его суть.
– Это как же?
– Да просто! Вот что ты представляешь себе, когда слышишь имя Анастасия?
Дед задумался.
– Ну, вот видишь, сразу и не ответишь! А если будешь думать, то можешь, что угодно насочинять. А другой кто – другое придумает.
Дед лукаво улыбнулся:
– А что, по-твоему, имя обязательно должно что-то обозначать?
– Нет! Не что-то, а то, что этот человек из себя представляет.
– Ну, например? – старик с интересом смотрел на свою неожиданную гостью.
– Да, просто. Вот ты, например, чем занимаешься?
Дед почесал затылок:
– Да просто живу.
– Ну, это тебе кажется, что ты просто живешь. А у всякого есть свое дело, ради которого он и родился.
– Мудрено говоришь. Ну, вот ты, например, ради чего родилась?
Девочка на миг стала серьезной.
– Это особый случай. Я должна знания большие людям нести. Да, боюсь, рано еще.
– Тебе рано?
– Нет. Людям рано. Не поймут.
– Ну, ты, девонька и даешь! Как же может быть, что знание маленького ребенка были не понятны взрослым людям?
– А тебе самому все понятно, что я говорю?
– Ну… – протянул старик.
– Вот видишь.
Они помолчали, сидя на пеньках.
– Ладно, пойду я. А то мачеха опять ругаться будет. Увидимся, может быть… – она встала.
– Так, где же ты живешь? – дед огляделся по сторонам.
Девочки нигде не было.
– Что за черт? Взялась неоткуда и делась неизвестно куда? А может быть, мне это показалось? Может, вздремнул и приснилось? Да нет – вроде не спал. Да! Надо сходить до Ивана – рассказать. Тот тоже чудной. Может, что и растолкует.
И Никита поковылял в сторону своей деревни.
***
Тропинка шла мимо высоких елей. Вдруг среди густых ветвей ухнул филин. Настя остановилась. Уханье повторилось. Девочка подняла голову, нашла глазами птицу и издала гортанный звук. Птица встрепенулась, взмахнула крыльями и оторвалась от ели.
– Так- то лучше. Ишь, пугать меня вздумал – и девочка, улыбаясь – лучше бы спал днем – и пошла дальше.
Настя любила лес. Это было самое лучшее время, когда она могла гулять одна по лесу. Здесь столько всего интересного. Казалось, что она понимает язык птиц, зверей, даже мошек. Она не знала их языка, но видела их и понимала. Даже ручей говорил на своем языке. Девочка присела у воды. Она опустила руку в прозрачный поток. Что-то нежно коснулось её пальцев.
– Ишь ты, какой маленький! – Настя звонко рассмеялась, и пошевелила пальчиками.
Головастик метнулся в сторону.
– Трусишка! – звонко смеялась девочка.
Красивая бабочка села на плечо. Настя осторожно подставила ей руку, та пересела на руку.
– Красавица! – залюбовалась девочка.
Они смотрели друг на друга.
– Прости – сказала девочка – мне пора домой. Меня уже хватились. Скоро кричать начнут. А ты лети! Радуй своей красотой всех – и взмахнула рукой.
Бабочка, сделав круг, скрылась в чаще.
Настя быстро пошла к заимке.
– Настя! – послышался голос мачехи.
– Ну вот, опять ругать будет – мелькнуло в голове у девочки – Я так и знала.
– Настя! – голос приближался.
– Да иду я, иду! – ответила она.
Впереди на тропе показалась Фрося. Это была приёмная мать Насти.
– Ну, где тебя черти носят? Обыскалась вся! Ну что тебя в этот лес тянет? Что, дома дел мало?
Девочка молча шла рядом.
– Ты мне характер-то не показывай! Мала еще! Вон братья и те дома сидят, а тебя леший по тайге гоняет. А случись что? Кто крайний будет? Фрося?
Анастасия молчала. Она привыкла к постоянным упрекам мачехи. Понимала она, что трудно Фроси с тремя детьми справляться. Да еще муж – калека. Да хозяйство. Все на ней. Понимала – потому и не обижалась.
