– А он что? – устало спросила Рита, копаясь в косметичке.
– Ты не представляешь! Он сказал, я могу «убираться отсюда»! Мы шесть лет жили вместе! Шесть лет! И разругались из-за такой мелочи… Виноват он, хотя и я чуть-чуть… Но все-таки это он!
Сегодня у Риты «воздушное» настроение, она решила нарисовать своей клиентке голубые стрелки. Она же молодая, креативная! Клиентка, а не Рита.
Себя молодой Рита не считала.
– Да уж, обидно, – поддакнула Рита. Кого она обманывает? Настроение у нее не «воздушное», а отвратное. – Прикрой глазки. Не дергайся, ладно? Чтоб все точно красиво было.
Клиентка послушно закрыла глаза. Только веки ее все равно подрагивали. От гнева и возмущения.
– Так глупо вышло! Невероятно глупо!
– Брось, со всеми бывает, – пробормотала Риты, высовывая язык от стараний, стрелки ей никогда не давались. Даже на чужом лице.
– Я понимаю. Но оно всегда так: ты знаешь, что «такое» бывает со всеми и может рано или поздно случиться с тобой, но ты все равно думаешь, мол, нет-нет, я же не такая, я же умная. И вот что вышло!
Клиентка от возмущения всплеснула руками. Ее лицо дернулось, ускользнуло от голубого карандаша. Рита скривилась. И чего она вообще решила рисовать стрелки? Клиентка начала ее доставать. Жалуется и жалуется!
– Слушай, ты прости, но я уже опаздываю. – Рита отложила карандаш. – Твой муж принес два платья: синее и черное. Какое хочешь?
Клиентка закатила глаза.
– Делает вид, будто он такой заботливый, ну-ну! Как будто ему не плевать, в чем я буду!
– Так, все. Будет синее.
Рита потянулась к своим кожаным перчаткам за соседним столом. Работать с макияжем в них не так удобно, но что поделать. Терпеть клиентку она уже устала. Да и Есте ждет.
Клиентка засуетилась.
– Нет-нет-нет! Погоди-погоди! Я ничего такого!.. Я ведь просто…
– Прости, я вправду опаздываю. Ничего личного, так бы послушала, очень интересно, – солгала Рита, натягивая левую перчатку. – Обещаю сделать все в лучшем виде.
Рита приложила правую руку к щеке клиентки – так, чтоб не смазать толстый слой тональника и не задеть стежки. Надо будет хоть узнать, как ее зовут.
– Покойся с миром и все такое.
Клиентка снова стала мертвым телом. Наконец-то тишина!
Есте ждет ее через полчаса. В черных кожаных перчатках и кофточке с длинными рукавами Рита, избегая прикосновений с кожей клиентки, продолжила работу.
Голубые стрелки будут хорошо смотреться с синим платьем. Так подумалось Рите.
Рита Мортшейн работала в похоронном бюро «Скорбь и прощание» шестьдесят четыре года и до сих пор не научилась определять: удачный ли макияж, хорошо ли сочетается тон кожи с воротничками на рубашках и т.д.
На самом деле родственники нечасто обращают внимание на такие вещи, но иногда на Риту нападал перфекционизм, который, к сожалению, не приводил вместе с собой хороший вкус.
В этом не было ничего критичного, в похоронном бюро «Скорбь и прощание» Риту держали не за мастерство визажиста, а за то, что ее покойники выглядели «как живые».
И ни один коллега так и не сумел выспросить у Риты, в чем же ее секрет! Даже ее начальник. Вернее, ее начальники.
На веку Риты их сменилось четверо, и только благодаря Яспери никто из них не заметил, что Рита присутствует на ежегодных фотографиях сотрудников бюро последние полвека и что она за эти годы не изменилась.
Каждый раз Рита приглашала нового хозяина бюро на чай. Яспери колдовала. Рита протягивала поддельный паспорт с очередными выдуманными именем и фамилией. И все улаживалось.
Начальники больше не замечали сходства Риты с женщинами на фотографиях в их кабинете. А если кто-то из немногочисленных коллег начинал заговаривать о чем-то подобном – начальники сразу же пресекали сплетни.
