Антуан Делилль опрокинул второй стакан янтарного виски. В руке крутилось толстое холодное стекло. Пустое, как его жизнь. В сумрачный бар на рю Вандом он приходил почти каждый день с тех пор, как обосновался в Лионе. Входящего приветствовала причудливая смесь запахов алкоголя и парфюма. Спиртное уже давно имело одинаково-горький вкус. Боль приходила и уходила, уходила и приходила. Под действием алкоголя она притуплялась и давала несколько часов забытья. Иногда не думать – это единственный способ выжить. Зачем для вечера в баре надевать дорогой костюм из прошлой жизни? Может, чтобы сохранить лицо перед собой или другими посетителями бара? Но он давно уже не чувствовал себя, а среди посетителей бара знакомые не встречались. После дозы алкоголя он ощущал себя пловцом на дне, придавленным толщей воды. Окружающие люди из этой глубины виделись, как рыбы в соседнем аквариуме, казались такими же хаотичными, бестолковыми и далекими. Механичность их жестов создавала нелепый мир вокруг них.
***
Город закутался в бело-розовую апрельскую пелерину цветущих деревьев. Воздух пропитался густым запахом нарциссов и гиацинтов. Платаны выгнули под ветром свежие листочки. Бланш Готье, плотно запахнув кашемировое пальто от шкодливого весеннего ветра, возвращалась из университета в прекрасном настроении. Ей удалось получить хорошую отметку по философии, и Тома – самый симпатичный парень из их группы строил ей глазки, когда она отвечала профессору Вернелю. Тома пристально смотрел на нее, поглаживая пальцем контур губ. О свидании с Тома мечтала добрая половина девчонок группы. Невысокий, но хорошо сложенный, с дерзким взглядом. Обычно подобные типы не привлекали внимания Бланш. Еще год назад она бы посмеялась над девицами, которые жаждали внимания заносчивого Тома. Но недавно Бланш заметила, как он на нее смотрит, и внутри что-то стало отзываться на этот откровенный взгляд. А сегодня после занятий он предложил выпить кофе в маленьком кафе рядом с университетом. Они пили cafe noisette1, сидя у окна на красных диванчиках, и болтали об учебе и планах на выходные. Бланш снова и снова ловила на себе его смелый взгляд. И почему ей это нравилось? Потому что он был популярен? Потому что Бланш с вечно собранными в пучок волосами, несмотря на тонкие правильные черты лица, в комбинезонах или широких брюках производила впечатление скорее «своего парня», чем привлекательной девушки? Потому что ее считали странной из-за постоянного участия в волонтерских проектах, поэтому практически не приглашали в студенческие компании?
Радостные мысли, как стайка разноцветных бабочек, перелетали с одного предмета на другой. Даже походка сегодня соответствовала мыслям. С зажатым в руке рожком шоколадного мороженого девушка приближалась к дому, бросая привычные взгляды по сторонам на соседние здания. Вот здесь живут старички Арно, а тут – мадам Лабиш с псом Барни, вон там – семья Фонтен с тремя сорванцами разного возраста. Взгляд пробежал по соседнему дому – и мороженое вылетело из руки и расползлось по асфальту неаппетитной лужицей. Около двустворчатой стеклянной двери с темно-синей окантовкой плашмя лежал мужчина. Видимо, новый сосед. Его имя оставалось загадкой, что не мешало мадам Лабиш и мадам Казински неоднократно судачить о том, что на улице появился жилец, который их страшно интересовал.
Первая мысль – он умер! Вторая – надо срочно вызвать «скорую помощь», если еще можно помочь несчастному. Бланш простучала невысокими каблуками по плитке перед соседским домом и наклонилась над мужчиной. В нос бросился смешанный запах алкоголя и мужского парфюма. Господи! Он пьян! Но не оставлять же его одного на улице! А вдруг ему станет плохо? И незачем об этом происшествии знать всей рю Абервиль.
