Город опустел. Уже полгода люди прятались по домам, боясь выйти на улицу. Вирус… Страшный вирус бушевал на Планете. Улицы патрулировали люди в костюмах химзащиты, бронированные машины вещали через репродукторы, чтобы все помнили о комендантском часе и оставались дома. В небе стрекотали дроны, доставляя горожанам лекарства и продукты.
По радио и телевизору, по всем каналам, только новостные программы—заразилось столько-то, умерло – столько-то. Выздоровевших были единицы.
Учёные всех стран день и ночь не выходили из лабораторий, пытаясь создать вакцину против смертоносного вируса. Но всё было тщетно. Человечество стояло на пороге вымирания.
Понятие «страны» было условное. Отголоски былых времён, когда разные народы отделялись друг от друга границами. Но кое-кто из старожилов помнили ещё времена, когда, чтобы попасть на территорию другой страны, надо было оформлять визу, и в паспорте была указана основная страна проживания.
Теперь у всех был единый документ – паспорт жителя Планеты. В каждой условной стране был свой Правитель, назначенный и подчиняющийся Верховному Правителю. Любые действия и решения он должен был согласовывать с Верховным. За вольнодумства и вольнорешения его разжаловали в обычного жителя Планеты, и Верховный назначал нового.
Вирус заставил вспомнить былые времена, и страны стали закрывать условные границы и вновь устанавливать контрольно-пропускные пункты и визовые режимы. Проект общего планетарного государства трещал по швам. Местные Правители стали выходить из повиновения Верховному и устанавливать свой режим карантина.
Некоторые из Правителей вообще плевали на распоряжения сверху и считали, что естественный отбор, самый лучший и предпочитали карантину свободу. Но таковых были единицы. Одна страна – на севере Планеты, и парочка – на востоке. Остальные же – строго соблюдали распоряжения Верховного и находились в условиях жёсткого карантина и изоляции.
На Элла требование режима самоизоляции не распространялось. У него был особый статус и пропуск от верховного Правителя, позволяющий ему выходить на улицу когда угодно. Однако он понимал, что перед вирусом все равны и никакие особые статусы не уберегут его от заражения, если он не будет выполнять требования санитарных Служб вместе со всеми жителями Планеты.
Элл работал в секретной Лаборатории, где занимались проектированием межгалактических аппаратов. Ещё задолго до появления на Планете вируса, от верховного Правителя поступил заказ – бросить все усилия на создание многофункциональной межгалактической станции, способной существовать в космическом пространстве столетия. А по сверхзадаче – вечно.
Элл, да и все сотрудники, понимали, что создание вечной станции, практически невозможно. Но финансирование от друзей Правителя, которые занимали все ключевые посты Планеты, поступало регулярно, и учёные-исследователи честно отрабатывали получаемые ими немалые гранты.
Зазвонил телефон. На экране высветилось улыбающееся лицо Ника, друга Элла по школьным годам. Элл включил громкую связь.
– Привет, Элл! Меня эта херня уже задолбала! Ты как? На удалёнке?
– Нет. Хожу на работу. Я ж не айтишник, как ты. Из дома работать не могу. Хотя, вся эта ситуация меня тоже напрягает.
– По-моему, пора валить. Только вот куда? На Марс? На Луну? Или, как Лыковы, в тайгу?
Элл усмехнулся, услыхав о Лыковых. Не многие уже помнили, да и знали вообще об отшельниках, поселившихся в тайге в 30-х годах двадцатого века, спасаясь от гонений властей.
– Ну… Марс и Луна уже заняты, а в тайге ты просто свихнёшься от скуки.
