ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Раневская Любовь Андреевна, помещица.
Аня, ее дочь, 17 лет.
Варя, ее приемная дочь, 24 лет.
Гаев Леонид Андреевич, брат Раневской.
Лопахин Ермолай Алексеевич, купец.
Трофимов Петр Сергеевич, студент.
Симеонов-Пищик Борис Борисович, помещик.
Шарлотта Ивановна, гувернантка.
Епиходов Семен Пантелеевич, конторщик.
Дуняша, горничная.
Фирс, лакей, старик 87 лет.
Яша, молодой лакей.
Прохожий.
Начальник станции.
Почтовый чиновник.
Гости, прислуга.
Действие происходит в имении Л. А. Раневской.
Размышления об истории «Вишневого сада», тексте и контексте пьесы, продолжают цикл исследований, начатый автором в книгах «“Чайка”. Комедия заблуждений», «“Дядя Ваня”. Сцены из непрожитой жизни» и «“Три сестры”. Драма мечтаний».
Герои чеховских пьес, с их надеждами, страстями, заблуждениями, жалобами, разочарованиями и упованиями, стали за эти годы если не дальними родственниками, то вечными собеседниками и оппонентами автора. Постепенно, вольно или невольно, даже коллизии и истории из реальной жизни начинали вдруг соотноситься с сюжетами жизни писателя Тригорина, профессора Серебрякова, служащего земской управы Андрея Прозорова или скромного учителя Медведенко.
Комедия «Вишневый сад» оказалась в этом смысле самой трудной. Персонажи последней пьесы Чехова, кажется, не задаются вопросами, которые мучали прежних героев. «Кто я? Что я?» – спрашивает себя Треплев, которого грызет чувство, что среди прославленных и удачливых лишь он один – «ничто». Ивана Петровича Войницкого доводит до мыслей о самоубийстве убеждение, что «пропала жизнь», что он «талантлив, умен, смел» и если бы он жил «нормально, то из него мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский…». «Куда? Куда все ушло? Где оно?» – плачет Ирина в «Трех сестрах», льстившая себя надеждами и ожиданиями. Эти и другие вопросы взывают к поиску ответов, к размышлениям, к попыткам отгадать и объяснить, отчего «обманывает жизнь» и обманывает ли она.
Персонажи «Вишневого сада» находятся в бедственной, катастрофической ситуации. Все они, кроме Лопахина, обречены или сами обрекли себя на бездомность, скитания и нужду. Однако не задаются вопросами, как спастись или хотя бы отсрочить надвигающееся несчастье. Более того, они как будто специально избегают любых разговоров о том, как спастись от разорения, будто слепнут и глохнут, не видят очевидного. Банкроты Раневская и Гаев ведут на досуге досужие споры о некоем «гордом человеке». Бесприданница Аня с восторгом слушает речи студента Трофимова о том, что «мы идем вперед неудержимо к яркой звезде». В день продажи сада с торгов даже затевается веселый бал.
«Вишневый сад» на самом деле очень русская комедия. Печаль об утраченном вишневом саде и надежда на цветение нового вишневого сада – вечная русская «печаль» и вечная русская утопия. Поэтому неисчерпаем интерес к последнему произведению Чехова.
* * *
Я благодарна исследователям, ушедшим и современникам, которые посвятили «Вишневому саду» талантливые книги, диссертации, статьи. Режиссерам и актерам, чьи постановки и игра открывали бесконечную глубину и поэзию пьесы. Хранителям творческого наследия Чехова, архивистам, библиотекарям и сотрудникам музеев за живое слово в наших разговорах о Чехове.
«Вишневый сад» идет на мировой сцене уже более ста лет. Каждый год появляется новая версия комедии, иногда вызывая раздражение коллег-драматургов: «Что, кроме Чехова, нет современных авторов?» Исследователи тоже сталкиваются с вежливым (или невежливым) недоумением нового знакомого: «О пьесах Чехова пишете? Столько написано уже… И что можно еще сказать?»
Что можно еще сказать?
Прошлое героев чеховских пьес часто скрыто или утаено – это сознательный прием автора. Неразрешимые узлы чеховских пьес завязываются в прошлом, которое прорастает сквозь настоящее. Это не пресловутые «скелеты в шкафу» или постыдные тайны. В истории героев вроде бы нет ничего ужасного или трагического, однако Ирина Прозорова с горечью говорит в начале пьесы: «
