Сцена 1
Флэшбэк
1776 год Россия. Петербург.
Екатерина через лорнет читает письмо из Берлина.
«Государыня и по совместительству матушка!
Я нашёл свою невесту такову, какую только мог пожелать…»
Екатерина(себе под нос). Ну, это понятно… бла-бла-бла… Так. Главное!
Переворачивает письмо. Смотрит его на свет. Макает в воду. Посыпает песком. Стряхивает.
На оборотной стороне проступает текст.
«Король Фридрих, судя по всему, задумал с помощью племянницы осуществить интригу. Вот уже как две недели она пытается меня соблазнить и склонить к
заключению брачного договора. Скорее всего, будет просить что-то подписать. Прошу вашего разрешения на дальнейшие действия или отсутствие оных, разрыв помолвки и возвращение в Россию. P.S. Что касается невесты, то я там вам с другой стороны всю правду написал. Она мне очень понравилась. Но чистая совесть и долг перед Отечеством нравятся больше.
Павел.»
Екатерина вздыхает, наливает себе чай. Достаёт из ящика бутылку настойки, подливает в чай.
Екатерина. Господи, ну невозможно ж тебя на трезвую голову читать…
Берёт бумагу, сыплет на неё песок. Мочит лист в воде. Начинает писать ответ.
Перекрутка
Берлин. Дворец короля Фридриха. Гостевые покои Павла.
Павел и Куракин в халатах сидят и читают письмо из России.
«Пишу как есть. Поступай как хочешь, но ничего не подписывай! Что касается разрешения на действия, то ты уже взрослый мужчина, чтобы на такое у меня спрашивать эти разрешения. Фридриха и его племянницу надобно наказать. Помолвку разорвать, с невестой, ежели она тебе по душе пришлась, сделай, что захочешь, и возвращайся домой. Жену тебе поищем ещё где-нибудь. Я бы так и сделала. P.S. И не пиши меня матушкой. Государыня.»
Павел(задумчиво). Саша, вот три раза перечитал её письмо… Ну я никогда не понимаю, что она на самом деле имеет в виду?! Здесь всё так двусмысленно…
Протягивает письмо Куракину. Тот перечитывает.
Куракин. Я понял, что она тебе Софию-Марию разрешила обесчестить. И через неё наказать Фридриха.
Павел. По логике вещей и справедливости обесчестить следовало бы Фридриха, но, учитывая его наклонности, это была бы ему скорее отрада… (Ещё более задумчиво.) И я не просил у неё разрешения никого тут бесчестить. И в мыслях такого не было… Ну… немножко только.
Куракин. Но она сама вешается тебе на шею!
Павел. Не по своей воле, я полагаю. Это очень прискорбно. С моей стороны было бы низко так поступать. Спать с ней, а потом бросать и уезжать.
Куракин. Ну тогда я последний подлец, коли спать с женщиной и не жениться – подло…
Павел. С женщиной – не подло. А с юной девой, которая находится в трудном финансовом положении и зависима от дяди – подло.
Куракин. Так что решил?
Павел решительно встаёт.
Павел. Сегодня же уеду! (Садится.) Хотя мне, признаться, не дают покоя рассказы о пирогах её матери… она делает такие намёки на этот счёт! А на днях сказала, что и сама может их печь. Я теперь иногда по ночам не сплю и всё о них думаю… какие они? Жаль, нельзя было бы…
Куракин. И пирогов поесть, и уехать потом, никого не обесчестив?
Павел (печально). Опять я не могу ничего правильно решить… (вздыхая) Было бы лучше, если бы она мне сама отказала… категорично!
Куракин. Чтобы она тебе в чём-то отказала, тебе нужно сначала что-то ей предложить. А ты за эти две недели не делал ничего. Не признался в любви, не позвал замуж, не попытался обесчестить…
Павел. Зато она в этом весьма преуспела! Но ты прав. (Решительно.) Нужно форсировать события! (Менее решительно.) Надо уехать! Так будет правильно.
Куракин. Не обесчестив?
Павел. Нет. Знаешь, почему? Не потому что мне дорога́ её честь… пфф! Интриганка! Мне дорога́ моя!
Куракин(с умилением). Вот человек!
