Отважившись на прочтение толстой ли, тонкой ли книги, мы, как прави Но порой, как ло торопимся поскорее добраться до самого интересного – кто кого убил, кто кого любил, и как украли миллион. А потому часто пропускаем вступление, часто называемое предисловием. Да и писать его не очень-то увлекательно. Другое дело, с трудом сдерживая рвущуюся вперед фантазию, преодолевать хитросплетение ситуаций, по пути заглядывая в тайники душ своих героев… Но порой, как, например, сейчас, предисловие совершенно необходимо, без него слишком многое останется непонятным, даже то, откуда взялось все повествование.
Случилось так, что по делам службы пришлось мне несколько дней прожить в захудалой гостинице одного провинциального, но довольно большого города. Собираясь покинуть временное пристанище и укладывая а дорожную сумку немногочисленные пожитки, я в поисках затерявшегося носка, заглянул под кровать. Вместе с носком я извлек из пыльного подкроватного пространства флешку.
Попытка отдать находку дежурной по этажу успехом не увенчалась. Величественная дама, едва взглянув на неопознанный объект. заявила, что номер до меня недели две пустовал, и если до сих пор никто не хватился пропажи, то и не хватится, а ей чужого не нужно. Решив, что флешка скорее всего пустая, но может пригодиться, я бросил ее в сумку и тут же о ней забыл.
Дома, разбирая сумку, я решил все-таки посмотреть, что не ней записано, и вставил ее в компьютер. Вскоре я понял, что потеря носка оказалась судьбоносной. Благодаря этому малозначительному недорозумению, удалось приблизиться к разгадке тайны исчезновения писателя Александра Травина, известного не столько литературными произведениями, сколько скандалом вокруг его имени.
На дискете оказалась то ли рукопись автобиографической повести, то ли просто дневниковые записи. Следуя за причудливым ходом своей мысли, автор порой возвращается назад, а то ли просто начинает писать от третьего лица. Но понимая еще за чем, я решил привести рукопись в удобочитаемый вид, и первым моим побуждением было избавиться от некоторой путаницы и неаккуратности, но потом я вспомнил, что нечто подобное позволяли себе и некоторые широко известные литераторы, и решил оставить все, как есть.
Рукопись, хоть и обрывалась не полуслове, проливала свет на обстоятельства последнего периода жизни современного классика. И что самое главное, не какой-то писака, который и нафантазировать, и присочинить может, в само главное действующее лицо. Это подтолкнуло меня к решению, изменив имена, что дает мне право заявить о случайности совпадений описанный событий с реальностью, а потому никакой ответственности я ни за что не несу. предложить произведение вниманию читающей публики, что я и делаю.
Земную жизнь пройдя до половины
Я оказался в сумрачном лесу
Данте
То был ли сам великий Сатана,
Иль мелкий бес из самых нечиновных,
Которых людям дружба так нужна
Для тайных дел…
Михаил Лермонтов, «Сказка
для детей»
В осеннем пасмурном утре, когда день не торопится сменить ночь, и горит лампа в низко опущенном над столом абажуре, пусть даже полинялом и пыльном, есть особый уют. Дождь монотонно барабанит по оконному стеклу, ветер подвывает в щелях не законопаченного еще на зиму окна, а на плите булькает и вот-вот закипит вода в кофейнике, и уже разносится по кухне такой знакомый, такой утренний запах.
Не успел я допить вторую порцию кофе, как в дверь позвонили. С сожалением отодвинув чашку, в которой оставалось еще два-три глотка крепчайшего напитка, слишком горячего и вкусного, чтобы выпить его одним махом, я пошел открывать дверь, раздумывая над тем, кого принесло в такую рань. Я ложился поздно по разным причинам, иногда и потому, что работал за полночь, и в 10 часов мое утро только начиналось. А именно это время показывали настенные часы.
