Мне срочно требовалось влюбиться. Просто экстренно. Желательно удачно. Но без всякого там тру-ля-ля.
Без глупостей, в общем. На них у меня не было ни времени, ни ресурсов. Потому что именно для восстановления ресурса влюблённость мне и требовалась. Чтобы на воодушевленном подъёме закончить рабочий год.
А потом – отпуск! Там новые впечатления, движуха, приключения, и от влюблённости не останется и следа – великолепная схема. Так я считала, критически присматривая потенциальные жертвы (зачеркнуто) кандидатуры, и приближаясь бодрой трусцой к своему будущему временному дому.
Безопасных кандидатур на немедленное влюбление было ровнёхонько ни одной. Потому что, кто?
Илон Маск? Мне его пузо не нравилось и планы по захвату Вселенной.
Лодыгин? Тут одного отпуска для купирования влюбленности могло оказаться недостаточно, и это портило все мои планы.
Генерал "Ахмат"? У меня от него голову вело только, когда он в берете и разговаривает.
И всё в таком духе. В общем, с кратковременными возлюбленными в этот момент была напряжёнка.
Со временем тоже.
Потому что сегодня в моем графике стоял один полноценный трёхчасовой семинар по введению в анализ психоматрицы, мастер-класс по рунам судьбы и онлайн-консультация по… Забыла, о чём.
И всё это надо было исхитриться впихнуть в после обеда.
Потому что до обеда я стремительно переезжала…
…В торце сосватанного мне для проживания дома на первом этаже был вход в какой-то салон, то ли красоты, то ли одежды с зовущим названием «Источник жизни». Из дверей его выглянул обеспокоенный седой мужичок харизматичной наружности, который едва не оторвав мне руку, дёрнул меня на себя.
– Срочно. Просто немедленно зайди! Тебе жизненно необходимо ко мне!
Вообще-то мне жизненно необходимо было в кусты (зачёркнуто), в бабушкину квартиру, которая должна была быть здесь в первом подъезде на верхнем этаже, то есть в самой дали от того места, где я находилась. Но в этом салоне гигиеническая комната тоже наверняка была. Поэтому я буркнула:
– Как вы узнали?! У меня на лице что ли краской написано? – и, не раздумывая, сунула ему в руки свою бесценную (буквально) коробку и проскользнула в приоткрытую дверь. Заодно намереваясь выяснить, что там внутри теперь такое. Раньше страшенная прачечная была.
– Не-не, я вообще не об этом – придержав дверь открытой, крикнул мне вдогонку человек, которого я использовала как подставку для коробки и пропуск в вэцэ.
Я честно хотела быть вежливой, и ответить что-нибудь вразумительное, типа «Обсудим через пять сек!», но внезапная близость заветной двери напрочь выбила из меня воспитание и манеры…
…Из крана текла тёплая, мерцающая блёстками вода, но может, м не это просо мерещилось от счастья. Вся обстановка кричала о том, что это дорогущий спа. Едва заметно дул свежий ветерок, видно с улицы, из той самой двери, что так своевременно распахнулась мне навстречу, даже птички пели. Но это, наверное, просто запись включена для клиентского комфорта. Я даже на мгновение подумала, а надо ли мне куда-то идти из этого благостного места?
Но часы говорили, что надо. И не идти, а прямо-таки бежать. До семинара всего два часа. А мне ещё рабочее пространство из бабушкиных носков (зачёркнуто) – из подручных средств сотворить надо.
– Не подумайте ничего такого, – вежливо кивнула я, забирая коробку из рук упитанного седовласого мужика с очень крутой стрижкой, – Вы действительно очень кстати. Мне правда тут идти всего ничего…
– Ты часом не Зиночкин ребёнок.
– Зиночкин, – согласилась я. – В некотором смысле.
Ребёнок во втором поколении, правда, но подробностей у меня и не спрашивали.
– Я Валентину такой вот и помню! – не дрогнув импозантной наружностью, кивнул в мою сторону мужичок.
