Золотов.
— Мы хотим подать в суд на нашего папу! — звонко произносит
мальчик лет семи, усевшись на кресло в моем кабинете.
Рядом с ним полагаю брат. Несложно догадаться, ведь они очень
похожи и одного возраста. Двойняшки.
— И что же папа сделал такого, раз вы решили пойти на крайние
меры? — еле сдерживаю смех.
Я – успешный юрист, оценивающий свою работу по достоинству. До
этого момента считал, что в жизни меня уже ничем не удивить.
Поспешил, оказывается.
— Он нас ни во что не ставит и обзывает маму, — хмурит брови
мальчик.
Ему жарко сидеть в помещении одетым. Бойкий сорванец
расстегивает курточку и, стянув ее, отбрасывает на спинку
кресла.
— Это уже аргумент, — подыгрываю я. — И где сейчас ваша
мама?
— Она варит мыло и у нее трудные времена, — продолжает
утвердительный разговор мальчик.
— А твой брат? — перевожу внимание на вспотевшего, но так и не
шевельнувшегося мальчугана. — Почему молчит? Он немой?
— Не, — улыбается мне беззубым ртом, а брата пихает под бок. —
Он просто стесняется.
Тот второй вздрагивает и, повторяя за братом, натужно пытается
улыбнуться. Демонстрирует мне наполовину выросший передний зуб.
Какими бы благородными ни казались стремления вот этих
«клиентов», поведение мальчиков считаю неправильным. И в первую
очередь в этом виноваты родители.
Насчет отца все более-менее ясно, он кретин. А как насчет горе
мамаши? Трудные времена у нее?
Хм… это она еще со мной дел не имела и с другими
соответствующими инстанциями.
Беру листок из стопки бумаги для принтера и ручку. Подаю
мальчику.
— Пишите заявление в свободной форме, — отвлекая бдительность,
продолжаю выяснять. — Как вас зовут?
— Меня Иван Алексеевич, — произносит бойкий, — а он, — указывает
пальцем на скромного родственничка, — Дима.
Наваливаюсь локтями на стол.
— Хорошо. Иван Алексеевич и Дима мне нужен номер телефона вашей
матери.
Мои опасения небезосновательные. На часах почти половина
одиннадцатого вечера, на улице уже темно. Время не для детских
прогулок по городу.
Кроме того, в моей фирме всякому проходимцу не место. Я
согласился задержаться на работе из-за звонка от некого бизнесмена
Дроздова, который упросил за любые деньги помочь ему отсудить
металлургический завод, но вместо солидного клиента вынужден
терпеть двух.
К слову, за семейные тяжбы галдящих супругов я не берусь,
слишком мелкое занятие для меня и убыточное.
Иван Алексеевич игнорирует просьбу насчет контактов матери,
нацарапав корявыми буквами «Зоявление», возвращает листок.
Оборачивается к Диме и что-то шепчет ему на ухо.
Брат безропотно кивает, расстегивает карман на курточке и
выгребает две помятых купюры номиналом в сто рублей и копейки.
Трясущейся ручонкой кладет мне на стол.
— Что это? — вскидываю бровь.
— Оплата услуг, — объясняет смелый.
— А ты в курсе Иван, что тридцать минут моей консультации стоит
восемьдесят тысяч, — наспех подсчитываю вознаграждение, что
предложили они. — А вы здесь сидите уже сорок. Будьте любезны
оплатите время и предоставьте мне семьдесят девять тысяч семьсот
семьдесят шесть рублей.
По задумчивым лицам мальчуганов понимаю, что они даже считать до
этой суммы еще не научились.
— Но у нас больше нет… — растерянно бормочет Иван. — Значит, вы
нам не поможете?
— При всем уважении, — отрицательно мотаю головой.
Маленький Дима от расстройства чуть не плачет, но так как он
мужчина старается сдержать слезы.
— Пойдем Вань… — понуро соскальзывает с кресла.
Его брат тоже расстроился. Снова надевает куртку.
— А, ну-ка, стоять, — строго приказываю. — Куда собрались на
ночь глядя? Я вас не отпущу. Передам только родителям!
Мальчишки почуяв, что запахло жареным, переглядываются и, не
сговариваясь, срываются из кабинета.
