Такси притормозило возле тротуара в десять часов одиннадцать минут. Пассажир отметил время, натянул пониже козырек кепки, сунул водителю сотню и вышел из «Жигулей». Мощенная блочными плитами дорожка, по краям которой росли высокие ели, темно-синие в неестественном свете электрических фонарей, шла прямо к высоким ступеням из серого железобетона, которые, в свою очередь, вели к небольшой реечной двери с металлической табличкой «Муниципальное учреждение города Пескарева. Баня номер десять».
Дверь была закрыта. На ручке висел кусок картона с надписью «Заказ». Молодой человек постоял с минуту, подумал и спустился с крыльца. Если бы кто-нибудь заглянул под длинный козырек кепки, он бы заметил веселые искорки в его глазах и полное отсутствие досады на то, что баня закрыта. Это было странно для пассажира такси, вроде бы приехавшего помыться. Но молодой человек знал, что все идет так, как он и предполагал. Он обогнул двухэтажное здание, построенное еще при советской власти, и поставил небольшую спортивную сумку, которую до сих пор держал в руке, на землю. Дотянулся длинными руками до пожарной лестницы. Молодой человек был более чем высок, но все равно не смог забраться на «пожарку». Тогда он снова обогнул здание и приблизился к гаражам, которые находились тут же, на заднем дворе санитарно-гигиенического учреждения. Там он, как и ожидал, услышал голоса квасящих под елкой бомжей.
– Здорово, мужики, – поздоровался молодой человек, подходя к трем темным теням. Их голоса сразу же стихли при появлении незнакомца, и они внимательно уставились на него.
– Здорово, а тебе чего надо-то? – вразнобой ответили они.
Молодому человеку нужна была помощь. Он вынул из спортивной сумки бутылку, при виде которой в ночи моментально вспыхнули три пары горящих глаз, и попросил подсадить его на пожарную лестницу. Самый крепкий мужик, бормоча что-то о шишках, заказавших баню, и о Витьке и Степке, которые уже два дня жрут одну Райкину селедку, подсадил молодого человека, подставив спину под белеющие в темноте кроссовки. Взамен он получил полтинник и удалился, довольный и томимый вечной жаждой.
Молодой человек забрался на второй этаж, вскрыл дверь, ведущую с пожарной лестницы внутрь здания, обычным охотничьим ножом и вошел, аккуратно и тихо закрыв ее за собой.
Неслышно ступая мягкими резиновыми подошвами по импортному бледно-голубому линолеуму, молодой человек, постоянно оглядываясь, добрался до белой двери, которую накануне закрыл так, чтобы открыть ее сейчас, как говорил Лелик из «Бриллиантовой руки» – «без шума и пыли». Дверь открылась, обдав молодого человека влажным теплым запахом сауны и свежего белья. Это была комната кастелянши, которая ведала полотенцами, простынями и прочими банными атрибутами, выдаваемыми посетителям напрокат. Молодой человек прошел внутрь, не забыв закрыть дверь, устроился возле стены, где им опять же накануне была просверлена дырочка, и посмотрел в нее. Удовлетворенно хмыкнул и достал из сумки портативную видеокамеру «Сони». Поковырялся в ней немного, отогнул боковой мини-экранчик, позволяющий видеть все, что снимает камера, и приложил ее глазком к дырке. Окуляр он предварительно смазал специальным антизапотевающим средством и тщательно натянул на него презерватив. Это нехитрое приспособление не даст влаге испортить камеру и в то же время позволит без помех заснять кадры.
Теперь оставалось только ждать.
А на экранчике, как и в самой сауне, происходили действительно забавные вещи. Изображение было лишь слегка замутнено резиновой пленкой.
Молодой человек тихонько посмеивался, наблюдая, как старые паскудники развратничали с молодыми длинноногими русалками, обильно запивая все свои шалости преизрядным количеством пива. Пиво, кстати, было не абы какое, а чешское «Гролш», около ста рублей за бутылку. Да и девицы тоже были симпатичные. Подглядывающий даже завистливо охнул, глядя на стариков, среди которых затесался только один молодой парень, уединившийся с двумя хорошенькими, беспрестанно хихикающими девицами на верхней полке затуманенной сауны.
