Во дворце ли, во саду ли. Волшебные сказки

Иллюстратор Наталья Долбенко

Иллюстратор Галина Долбенко

Иллюстратор Наталья Козлова

Иллюстратор Александр Долбенко

© Наталья Долбенко, 2020

© Галина Добенко, 2020

© Наталья Козлова, 2020

© Наталья Долбенко, иллюстрации, 2020

© Галина Долбенко, иллюстрации, 2020

© Наталья Козлова, иллюстрации, 2020

© Александр Долбенко, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-3638-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сезонная снегурочка.

Змеиные руки, или Любовь и зло. Горбатый сапожник.

Сезонная снегурочка.

В одном царстве-государстве возле дикого дремучего леса находилась деревня и жили в ней муж с женой да дочкой, доброй, умницей и красавицей. Всё бы было хорошо, но рано заболела жена и умерла. А к ним ходила в гости соседка, тоже вдова с ребенком. И вот прошло еще немного времени и вдовец решил взять в жены эту вдову: вместе легче горе и невзгоды переносить. Она

радостно согласилась и поселилась вместе со своей дочкой, которая была ровесницей его дочери. И пообещала новая жена мужику, что станет любить падчерицу как свою родную дочь и будет справедливо их обеих воспитывать.

Обрадовался мужик, предвкушая, что заживет теперь счастливо и беззаботно, как

при первой жене, и все будут счастливы, ведь в доме будет порядок, готовая еда всегда на столе, когда он приходит с работы усталый и голодный, а работал он конюхом на

конюшне богатого человека. Дочке своей он наказал:

– Слушайся ее и почитай. Она теперь тебе за мать будет.

Девочка послушно согласилась – батюшку она очень любила и никогда ему не перечила.

Бабенка оказалась хитрющей: сначала уж и доброй, отзывчивой прикидывалась, какой он себе ее, хозяйку, и представлял. Поначалу ходила к нему простенькая такая, делала заботливый вид, помогала хозяйничать, обещала любить его дочку и заботиться обо всех. Теперь только наряды примеряла да сладко ела. Обе со своей дочкой ходили в шелковых нарядах —

откуда только деньги на них брали – везде красовались: и на базаре, и на улице перед соседками, и на городскую ярмарку ездили за леденцами и пряниками, а у падчерицы даж платья нормального не было, старье донашивала, вечно грязное, в заплатках. Все руки ее стали в мозолях да царапинах. Старенькие лапти износились, валенки прохудились – летом вообще босиком шлепала.

Мачеха приговаривала:

– Денег мало, твой папа зарабатывает с трудом. Надо еще вам обеим на приданное откладывать. Так что уж потерпи, летом жарко, зачем тебе обувь?

А то и вообще недовольна становится работой падчерицы и накинется на нее лютым зверем:

– Какая неряха, ленивая грязнуля!

– и еще пожалуется мужу:

– твоя дочь совсем обленилась и совесть потеряла, меня совсем не слушается и не выполняет поручений – кто ж ее такую замуж возьмет? – а он грустно посмотрит на дочку, а та не прекословит, не оправдывается, лишь глазки мокрые опустит и молчит.

Не смел и он перечить своей жене и немного даже ее побаивался.

Конечно, он догадывался, что мачеха наговаривает на девушку, но не мог ей противорчить.

Однажды он пришел домой раньше и застал свою дочку всю в слезах. Она сидела в углу за печкой и тихонечко украдкой плакала, жалуясь маме, почему та ее бросила. Подсел он к ней и погладил по голове. Она приподняла красные от слез глаза. Взял дочку за руку, погладил ладошку, а рука-то вся в мазолях.

Понял он тогда, кто по дому работает, а кто только отдыхает да постанывает, что устала. Да делать нечего. Смирился. Если разводиться будет, то вся деревня осудит. Видать доля такая.

– Не плачь, доченька. Потерпи немного, все образуется, даст бог. Девушка кивнула и утерла слезы.

Отцова дочка, она даже чумазая вся от сажи и в драных обносках была красивее и милее, чем мачехина дочка в дорогих шелках, нарумяненная, с бровями, углем подведенными, алыми щеками, свеклой намазанными. Бывало сидит такая фифа у окошка, семечки лузгает, прям как Марфушенька-душенька,