– Султан, перестань, – его руки скользили по моему телу и я чувствовала через шелка и расшитые камнями ткани, как его руки становятся все горячее с каждой секундой, – отпусти, умоляю…
– То, что у меня появится вторая жена, не означает, что ты перестанешь быть первой, Айше! – его голос звучал как урчание тигра то над моим ухом, то прямо в шею, то в ключицы прямо под горлом. Я таяла, извиваясь в объятиях своего властного мужа, но смешанные чувства обиды и горечи сводили меня с ума…
– Я не могу…– мои слабые ручки легли ему на плечи, как когда-то раньше, когда мы только познакомились и я обвивала его могучий торс своими прохладными ладонями впервые. Он стал только сильнее. Он стал только наглее. Он стал только избалованнее… Конечно, ведь я позволяла ему делать все.
И вот избаловала настолько, что теперь не могу оторвать взгляда от его глубоких ярких глаз. Как два драгоценных камня он смотрел на меня, прижимаясь настолько тесно, что я захотела нового ребенка от него прямо сейчас. Я проваливалась в бездну его глаз, словно на дно Черного Моря, а его губы уже жадно расстегивали пуговицы на моем одеянии…
Раннее солнце осветило горы и море. Роса на листьях деревьев заблестела от лучей солнечного света. Но жизнь на улицах Стамбула уже кипела. Продавцы наперебой зазывали покупателей к своим лавкам, демонстрируя свой богатый товар. И чего там только не продавалось: шёлк, парча, кружева и фатины, платки и украшения, халва, мед, орехи, рис и крупы. Кто-то даже принес кур.
Жизнь вовсю кипела и во дворце. Повара готовили на кухнях завтраки, слуги топили бани, чистили серебряную посуду, носили грязную одежду в прачечную и разносили по покоям чистое белье. В гареме тоже никто давно не спал. Девушки под надзором Калфы заправили свои постели и выстроились в ряд, что бы аккуратно пройти до кухни и принести подносы с завтраками.
И я не спала. Мое имя Айше и я жена Мехмеда Паши, правителя нашей Османской империи. Я проснулась от яркого солнца, которое било в окно нашей спальни, но мой муж еще крепко спал.
Некоторое время я просто лежала рядом и смотрела в безмятежное спящее лицо мужа. Под веками у мужчины двигались глаза, кажется ему все еще снился сон.
Наши ноги глубоко под одеялом переплетались и чувствовала приятную температуры кожи своего мужа. Быть верной ему и в постели и разумом – была главным моим предназначением в жизни. Мне хотелось снова прижаться к нему, забраться на него везом и почувствовать его бесконечную силу и мощь, но я знала, что лучше, что может сделать любящая жена это дать ему досмотреть свои государственные сны.
Откинув шелковые одеяла я встала с нашей постели и вышла на балкон. Утренний свежий ветер обдул мое лицо. Сразу почувствовалась бодрость и прилив сил. Я оперлась руками на каменные перила и окинула взглядом владения мужа. Дворец, на балконе которого стояла я, за дворцом сад, полный плодоносящих деревьев, зелёных лужаек, фонтаны и цветы. За садом, огороженным каменной стеной начиналось Великое Черное море, которое простиралось до самого горизонта.
Оно блестело от солнечного света и имело лазурный цвет. Часто Паша сравнивал цвет моря с цветом моих глаз и при этом гладил меня по волосам. От этих воспоминаний сразу стало тепло. Паша Мехмед был очень сильным, крепким духом мужчиной, строгим со своими сыновьями, безжалостным к врагам и таким нежным и ласковым, когда мы оставались наедине. Мехмед наполнял мою жизнь яркими красками, любовью, одаривал меня подарками, словом превратил мою жизнь в Райскую сказку.
Раздвинув бордовые шторы, на балкон вышел Мехмед Паша. Поверх черной шелковой пижамы он накинул безрукавную абаю, расшитую золотыми и красными нитями. Мужчина подошел ко мне сзади и обнял за талию. Его руки сомкнулись у меня чуть ниже пупка и горячее дыхание ударило в шею сзади. Я млела в его руках, как и всегда.
