Эта жестокая война против фальшивого, бездуховного и ПРАВИЛЬНОГО мира начинается уже в детстве, и продолжается она всю жизнь. И на этой войне как на войне. И если в мирное время происходит такое, то чего же следует ждать в военное?
«Кто смеет думать не о том, что говорят уста, Моя душа клянёт того, как адские врата!»
Александр Поп
Я встретил осень, не прожив весны. Все закрома до времени полны. И, обессилев, облетел как сад, Где не расцвет я видел, а распад. И не рассвет сиял мне, а закат. Я был бы рад не знать того, что знаю. «горькие воды»
Ход ОТРАЖЕНИЙ из чрева, из глубокой тьмы, ВЫТЯНУЛ на лицо земли и бросил в КРУГОВОРОТ мира ещё одного человека – НИКТО. В самом начале ОН был слишком мал, слаб и беспомощен, чтобы ОТРАЖАТЬ то зло, которое само же и будет УЧИТЬ ЕГО этому, крепко удерживая его как намеченную жертву в его суровой школе, в которой мать УЧЕНИЯ – это ПОВТОРЕНИЕ. В самом начале ОН ЗАПОЛНИЛ какую-то ПУСТОТУ слезами плача, и древним криком новорождённого заявил о своём вступлении в ту войну, которая будет длинною в жизнь. НИКТО рос. Когда ОН уже мог самостоятельно выходить из дома, то время от времени расслабленное умиление от ОКРУЖАВШЕЙ красоты интересного ЕМУ мира, ОТРАЖАВШЕГОСЯ в ЗЕРКАЛАХ ЕГО глаз, исчезало от чего- то НЕПОНЯТНОГО, чего-то враждебного, как нарушавшего что-то и затрагивавшего ЕГО самого каким- то распадом, как бросавшего какую- то тень, шагавшую в НЕГО, которая омрачала ЕГО душу. Ему было НЕПОНЯТНО: зачем было нужно отрывать ноги и головы жукам и смотреть затем как мучаются их тела? Зачем было нужно обрывать крылья бабочкам и смотреть затем на то, как они после того, что с ними СДЕЛАЛИ, беспомощно трепетали? Ему было НЕПОНЯТНО и то, что как со всё больше возраставшим воодушевлением некоторые из детишек начинали гоняться за кошками, собаками с дикими криками, бросая в них камни. Хорошими МИШЕНЯМИ для таких детишек в неглубоких и больших лужах, остававшихся после шедших друг за другом дождей, становились лягушки. Крики радости вырывались у этих детишек, когда брошенные ими камни точно попадали в цель, когда лягушки всплывали брюшками вверх. Во всём этом было что-то другое, какое-то наглое ПРАВИЛО, по которому что-то одно может идти вразрез со всем остальным. Какое-то первобытное чувство заползало в душу НИКТО, когда слабость одних так и ТЯНУЛА из других ПОКАЗАТЬ это ПРАВИЛО. И чем больше была намеченная жертва, тем больше радости доставляли её муки, тем большее самодовольство мучителей превращалось как в какой-то непробиваемый щит. Однажды СКУЧИВШИЕСЯ детишки с радостным волнением загнали одну крупную собаку в угол между стеной и балконом пятиэтажного дома за стоявшую в этом углу скамью и стали забрасывать её камнями. Собака тщетно пыталась защититься за скамьёй от летевших в неё камней. Она вертелась в этом углу как в заколдован-ном КРУГЕ. Её жалобные визги от боли и страха заглушались взры-вами радостных криков, когда очередной камень попадал в эту живую МИШЕНЬ. Вид беспомощной дрожавшей собаки просто пьянил детишек, взявших этот угол в ПОЛУКРУГ, и так и ТЯНУЛ бросатьещё и ещё, точнее и точнее. НИКТО стоял рядом с этим местом. ЕМУ тогда ещё не было и пяти лет. И ОН не знал, что ЕМУ ДЕЛАТЬ, как это остановить. В отчаянии та бедная собака взяла и бросилась в ту сторону, откуда в неё летели камни. И детишки тут сами как какой-то трусливой сворой собак разбежались в разные стороны от неё. НИКТО увидел как открылся страх ОТДЕЛЬНО каждого перед этой собакой. Открылся страх, скрытый в
