Глава 1
Бег, он бывает разный
Вячеслав привалился к уцелевшей стене дома в небольшой, явно недавно выжженной дотла деревушке и, коротко оглядевшись по сторонам, сполз на холодную промерзшую землю, наплевав на грязь и холод. Ноги его попросту больше не держали, и немудрено. Сутки бега без сна и отдыха доконают любого тренированного одаренного, что уж говорить о шестнадцатилетнем мальчишке, собственных сил которого не хватит даже на вызов легкого ветерка…
Отдышавшись, юноша устало вздохнул и попытался встать на дрожащие после долгого бега ноги. Не сразу, но ему удалось пересилить навалившуюся усталость и, поправив рюкзак, подняться с земли. Солнце уже давно окрасило небо в алые цвета, а значит, пока окончательно не стемнело, нужно искать место для привала. Конечно, сожженная деревня – не лучший отель в окрестностях, но на большее Вячеславу сегодня рассчитывать не приходится. Остается только надеяться, что здесь найдется хоть одно уцелевшее здание, в котором он мог бы отдохнуть, не рискуя принять душ с неба. Хотя по времени года стоило бы ждать снегопада… Оттепель. Но, к удивлению Вячка, такой дом нашелся. Стоящий на отшибе и потому уцелевший сарай, покосившийся и поросший мхом. Перекошенный, щелястый… зато сухой внутри.
Следующие полтора часа беглец убил на подготовку места для отдыха. Сидеть на утоптанном земляном полу совсем не улыбалось, так что пришлось сделать несколько ходок в ближайший лесок. На лапник, правда, рассчитывать не приходилось, но что уж тут поделать, хоть какая-то подстилка ему все равно нужна, и если уж в лесу не нашлось ни одной елки, придется обойтись тем что есть. В ход пошли ветки кустарника, молодых деревьев и… мох. Благо за ним даже не пришлось далеко ходить, на стенках сарая этого добра хватало. К тому моменту, когда юноша закончил работу, долина уже погрузилась в ночную темноту, а на неожиданно прояснившемся небе высыпали мириады звезд. Впрочем, самому беглецу не было никакого дела до раскинувшейся над землей красоты. Все что его волновало сейчас, это костер, с великой предосторожностью разведенный прямо в сарае, для чего пришлось устраивать вентиляцию в крыше; голод, с которым он справился, выудив из тощего рюкзака военный сухпаек; и сон… который все не шел. Юноша лежал на подстилке у костра, завернувшись в плащ-палатку, сжимая цевье автомата, и пялился в жердяной потолок, а перед его внутренним взором вырванными из киноленты кадрами мелькали воспоминания о давних и недавних событиях, череда которых и привела его в это незавидное положение.
Хотя, если подумать, а когда оно было иным? Сын контрактной девки, один из доброго десятка «волчат», живущих при борделе тетушки Риты. Да-да, «добрая-добрая» Маргарита, позволяющая своим «фейкам» рожать и «дающая несчастным детишкам кров и стол», которые надо отрабатывать. Понятное дело, что совсем маленьких детей никто работать не заставляет, но тетушка Рита ведет скрупулезный подсчет всех расходов и, когда ребенку исполняется шесть-семь лет, предъявляет ему счет. О нет, никакой похабщины и извращений. Маргарита содержит респектабельное заведение и связываться с откровенной чернухой совершенно не желает. По крайней мере, на виду.
Просто, начиная с этого времени у мелкого обитателя Заднего двора, как именуются частные владения хозяйки борделя, появляются первые обязанности из разряда «подай-принеси-пошел вон». Дальше – больше. Чем старше становится ребенок, чем он сильнее и выносливее, тем больше ему достается работы. В девять-десять лет мальчишек отдают в обучение. Одаренных натаскивают в эфирных техниках, целительских или сенсорных, неспособных же ждут занятия по более приземленным специальностям. Девчонки остаются на Заднем дворе, на хозяйстве.
