Глава 1. Как я попал в Африку.
Иван Климов стоял в порту Новороссийска и с мрачной тоской смотрел на море. Полтора года назад его выгнали с пятого курса Пятигорской фармацевтической академии. По официальной версии, за неуспеваемость и прогулы, а на самом деле, как это ни смешно, за разгульный образ жизни…, и это ещё мягко сказано.
Он смотрел на бурное море, с яростью бросавшее свои громадные волны на прибрежные волноломы и вспоминал произошедшие с ним события, которые, словно в ускоренном калейдоскопе, проносились перед глазами.
Школьные годы он провёл за усиленным изучением курса химии, биологии и других дисциплин, которые приходилось зубрить для того, чтобы поступить в институт. А потом учиться четыре курса, занимаясь не только учёбой, а ещё и мытьём пробирок, реторт, перегонных колб и, как высший пилотаж, протиранием столов, разъеденных химреактивами. И всё для того, чтобы эту работу ему зачли в качестве отработки прогулянных лабораторных занятий. А итог?
Уж о ком он не жалел, так это о девчонках, с которыми учился в фармакадемии. Их там было много, на любой вкус, размер, а также цвет волос. Были там и недотроги, и "оторвилы", и лапочки, и зайчики, в общем, хватало всякого зверья, в этой самой академии. Вот он и пользовался этим цветником, срывая нежные бутоны наивных девчонок, и увлёкся. Причём, до такой степени, что с треском вылетел из института.
Не помогла ни мать, работающая там же, главным бухгалтером, ни заступничество знакомых преподавателей, ни откровенно пытливый ум, с помощью которого он, даже пропуская лекции, умудрялся сдавать все зачёты, и даже экзамены, не меньше, чем на четвёрку.
Ничего не помогло. Больно родители у девочки оказались "неудобными". Девчонка-то была симпатичная, но не в меру наивная и влюбчивая. Вот её родители и не захотели принять выбор дочери и оценить помощь в её половом воспитании. И в категоричном тоне потребовали, чтобы он на ней женился.
Но, хоть девушка и была хороша, в планах у соблазнителя женитьбы не было. Вокруг ещё столько непознанного! А ему пришлось бы довольствоваться одним и тем же, каждый день, эх… Не хочу, как говорится, нюхать один и тот же бутон каждый день!
Родители девушки, узнав об отказе, а также, не сумев уговорить свою дочь написать заявление об изнасиловании, пошли в деканат, где в ультимативной форме потребовали его отчислить.
Их пытались увещевать, предлагали решить вопрос полюбовно, но где там. Отец, бывший командир батальона внутренних войск, расквартированного в Пятигорске, наотрез отказался решить вопрос полюбовно, пригрозив декану подать жалобу уже на институт, как кузницу разврата и сосредоточие вселенской похоти.
Декан доложил ректору, а ректор издал приказ по институту и Климова с треском выгнали, вручив ему справку о незаконченном высшем образовании, без возможности восстановиться.
– Ничё… сссынок… армия из тебя… бл… на, сделает… ещё человека! – сказал ему напоследок папаша поруганной девушки, и Иван распрощался с институтом.
Три месяца он провалял дурака, каждый день ругаясь с родителями, а потом, получив повестку, собрал небольшой рюкзачок и отбыл в военкомат, провожаемый рыдающей матерью и злым, хмурым отцом, который, слово в слово, повторил ту же самую фразу, что и отец девушки, но уже ему в спину. Правда, он выразился более прямо и очень грубо, без всякой, понимаешь… толерантности, к своему сыну. Больше его никто не провожал.
В военкомате новобранцев проверили по спискам, посадили в заказной автобус и повезли в районный военкомат. Там он болтался около недели, шарахаясь по разрешённой для них территории, во внутреннем дворе военкомата и живя в казарме, предназначенной для размещения призывников.
