Последнее, пятое правило – убей или умри.
День, когда Эйвери сбежала.
Любопытству некоторых людей можно позавидовать, ведь оно толкает их на поступки, в том числе и на неразумные. Например, толкнуло и Лизи.
Девушка уже давно поняла, что что-то не так. Ашер, с которым она познакомилась в Грёзе и про которого, как и многие была наслышана. Он, его взгляд, лукавая улыбка, всё это в совокупности подстегнуло в девушке интерес. Лизи знала, что Ашер ведет свою игру и позже это только подтвердилось. Ноа, Хант и Дэни тоже во всем этом замешаны. Да, даже девчонка Рид, судя по последним событиям.
Лизи была у себя, когда услышала прозвучавшую сирену во всем Анклаве. Конечно же, ей стало любопытно, поэтому вскоре она уже покинула комнату, оказавшись в коридоре и наблюдая за действиями людей. Никто не суетится, все предельно собраны. В голове у девушки поселился только один вопрос: неужели, пожиратели решили суициднуться и напасть на Анклав?
Она ненавидела этих тварей всей душой и боялась также сильно. Они вгоняли её в дикий страх, и это отпечаток детства, ведь только ей известно, как собственный отец издевался над маленькой девочкой.
Ей было пять лет и, как правило, дети плохо помнят себя в подобном возрасте, однако травмирующие события влияют не только на их восприятие, но и на память.
Отец Лизи привязывал её наручниками к старым трубам в доме, куда даже никто не заходил, так как они жили в заброшенном городе. А с противоположной стороны приковывал пожирателей, которых специально отлавливал. Да, раньше, до появления у них наростов или других образований, можно было просто усыплять тварей. Мужчине было неизвестно, как именно проходит этот процесс, он случайно обнаружил это, когда в одну из вылазок ничего, кроме пуль со снотворным у него не осталось. Только одному ему было известно, что двигало им в тот момент, чтобы притащить пожирателя домой, где уже прикованной к одной из труб сидела маленькая Лизи. Он всегда приковывал её, чтобы она не сбегала.
Отец девочки специально дождался, пока тварь очнется и начнет кидаться, чтобы проверить насколько прочные наручники он взял. Лизи кричала, плакала и просила отца убрать это. Умоляла освободить её, но мужчина лишь улыбался. Такой больной улыбкой, которую видела неоднократно в дальнейшем у многих людей и с радостью их лишала жизни.
Мужчина тогда смотрел, как пожиратель дергается, пытаясь дотянуться до ребенка, как клацают его зубы в футе от дрожащей ручки Лизи. Удовлетворявшись прочностью цепей, он отворачивался и выходил, оставляя дочь наедине со своим страхом и монстром. В полумраке заброшенного дома крики Лизи звучали особенно жутко, эхом отражаясь от голых стен.
Так шли часы, продолжаясь изо дня в день, когда пожиратели лишь стали прибавляться. Лизи захлебывалась слезами, молилась всем известным и неизвестным богам, лишь бы это прекратилось.
Отец не всё время держал её на цепи, иногда освобождал и наблюдал, как она пыталась сбежать, пыталась спастись. Так продолжалось до тех пор, пока девочке не исполнилось тринадцать. Именно тогда она достигла своего пика, момента, когда сломалась и поняла, что она должна прекратить это. Сначала она думала подставить руку одному из пожирателей, чтобы стать одной из них и сожрать собственного отца, но ей пришла идея лучше.
Убийство.
Лизи убила собственного отца и сделала это с определенной жестокостью, воспылав в тот момент ненавистью ко всем мужчинам даже с крупицей власти. Правда, страх перед пожирателями так никуда и не делся.
Лизи спустилась, выйдя из здания, и перешла в другое, чтобы подняться по лестнице и замереть, когда она увидела, как Ашер вышел из кабинета О’Нила.
