Глава 1
Снова март – апрель 1917 г
Буквально за два дня до Февральской революции, покончившей с монархией в России, следователь Вревский вызвал к себе служившего в Феодосии прапорщика Николая Беккера.
Дело об убийстве Сергея Серафимовича Берестова и его служанки Глафиры Браницкой не было закрыто, но после исчезновения основного подозреваемого оно пылилось на полке в железном шкафу следователя. Там же находилась еще одна синяя папка: «Дело о без вести пропавших солдатах Феодосийской крепостной артиллерийской команды Денисенко Т.И. и Борзом Б.Р.».
Не зная о причине вызова, Беккер был обеспокоен и всю предыдущую ночь не спал, уговаривая себя, что все обойдется.
В одиннадцать часов утра Беккер поднялся на второй этаж и вошел в кабинет. Там ничего не изменилось, только стены стали еще темнее да больше скопилось пыли в углах, куда не доставала щетка уборщика. За столом, у лампы под зеленым абажуром, сидел вовсе не изменившийся Александр Ионович.
При виде Беккера следователь поднялся и показал на стул, но руки не подал, что Беккер счел плохим предзнаменованием.
Вревский разглядывал Беккера с любопытством, будто отыскивая перемены в его лице. Не найдя таковых, объяснил, что вызов – пустая формальность, связанная с отъездом Вревского в Симферополь к новой должности.
Достав из покрашенного в коричневый цвет железного шкафа две синие папки, он положил их перед собой.
– Эти два дела, – сказал он, – тесно связаны.
Под его правой рукой покоилось дело об убийстве Сергея Серафимовича Берестова, под левой ладонью – дело о дезертирах.
– Все же вы утвердились во мнении, что убийцей мог быть один из моих солдат? – спросил Беккер.
– У меня нет окончательного мнения, – ответил Вревский. – Я не исключаю вины Андрея Берестова.
– Я всегда говорил вам – это исключено! Он был добрым человеком. И безобидным.
– Оставьте эти причитания для барышень, – буркнул Вревский. – Невинные не устраивают побегов.
– А вы уверены, что это побег? Я слышал, что они покончили с собой.
– Не играет роли. Они убежали, инсценировав самоубийство. Но потом их лодка попала в шторм. Шансы на то, что они остались в живых, ничтожны.
– И раз один подозреваемый избегнул вашей кары, – попытался улыбнуться Беккер, – вы ищете другого.
– Не другого – других. Пропавшие солдаты – из вашей команды. Они притом ваши земляки. Одного из них затем находят убитым. Рядом – пустая шкатулка Берестова. Как мне не подозревать!
– Но при чем тут я?
– А разве я вас уже обвинил?
– Вы меня вызвали сюда.
– Из любопытства. Только из любопытства. Допустим, что все же убийцы и грабители были солдаты. Откуда они узнали о ценностях? О шкатулке?
– Не знаю.
– А я думаю, что от человека, близкого к Берестову. Или к его родственникам.
– Вот и ищите, – сказал Беккер с раздражением. – Могу предложить версию.
– Пожалуйста.
– Один из солдат был любовником служанки Берестова. И она с ним поделилась тайной.
– Вы не знали эту женщину?
– Нет.
– То-то и видно… А можно я предложу версию?
– Я весь внимание.
– Берестов поделился тайной со своим гимназическим другом Беккером. А у Беккера стесненное денежное положение. Беккер готов на все!
– Александр Ионович!
– Это же только предположение. Но если было так, то я вам сочувствую.
– Почему?
– Потому что вы не получили никаких денег. Ваши сообщники вас надули. Это бывает в уголовном мире.
– Простите, Александр Ионович, я хотел бы узнать, с какой целью меня вызвали из Феодосии?
– Только чтобы поставить вас в известность о закрытии дела, которое вас касается. Дела о сбежавших солдатах. Вот и все…
* * *
Через неделю, оказавшись в Ялте, Беккер увидел, как толпа громит здание городского суда.
В первые дни революции по всей России прокатилась волна расправ с полицейскими, нападений на полицейские участки и тюрьмы. А так как старые власти в Ялте не оказывали революции никакого сопротивления, следовало предпринять какой-нибудь революционный шаг, оставить в воспоминание потомкам решительное действие, которое войдет в учебники истории. Таким действием и стало взятие городского суда.
