Действующие лица:
Гутов Роман (он же Виктор Суковатов), бывший военнослужащий.
Марина, его жена.
Руфина, главный редактор издательства.
Алла, секретарь-референт.
Улетова Елена, писатель детективных романов.
Пронин Олег, литературный агент.
Выковский Аркадий, врач-психиатр.
1-й врач из средних веков.
2-й врач из средних веков.
3-й врач из средних веков
Аслан Джахоев, лидер чеченских боевиков.
1-й боевик.
2-й боевик.
3-й боевик.
Официантка.
А также пациенты и санитары в психиатрической клинике, боевики-ваххабиты, посетители летнего кафе без слов.
Картина 1
Частная психиатрическая клиника. Кабинет Выковского. Все говорит о привычке хозяина кабинета к уюту и роскоши. Несколько больших мягких удобных кресел, диван, столик с кофейным и чайным приборами. Стол, за которым сидит врач, напоминает письменный лишь тем, что на нем размещаются лампа с зеленым абажуром, старинный телефонный аппарат и монитор. Впечатление от общей картины портит только массивная стальная решетка на окне. За столом, спиной к окну, утопая в огромном кресле, сидит Аркадий Выковский. Он в белом докторском халате, накинутом на модный дорогой костюм. Открывается дверь. Входит Роман Гутов, в старом свитере и потертых джинсах.
Гутов. Разрешите войти, доктор?
Выковский. А, это опять вы! Если мне не изменяет память, по поводу пациентки из седьмой палаты?
Гутов. Да, меня волну… интересует ее состояние.
Выковский. (Встает и начинает ходить по кабинету, заложив руки за спину, произнося слова так, как будто читает лекцию студентам). Ничем не могу вас порадовать, молодой человек. Как я уже говорил вам неоднократно, состояние пациентки стабильно тяжелое, маниакально-депрессивное. Периоды полного безразличия к окружающей действительности сменяются буйными припадками. И подобные вспышки становятся все чаще.
Гутов. Что это значит, доктор?
Выковский. (Через паузу, неохотно). Вынужден признать, что выбранное нами лечение не приводит к желаемым результатам. Скорее, наоборот. Впрочем, что и ожидать от элементарной лекарственной терапии в условиях изоляции пациента от внешнего мира? Нет, здесь нужны другие, более радикальные, методы.
Гутов. Какие, доктор?
Выковский. Я считаю, что наряду с химиотерапией пришло время применить электрошок. У пациентки налицо все признаки, при которых рекомендуется данное средство: чрезмерное возбуждение, агрессивность, деструктивные тенденции… Это, конечно, несколько болезненная процедура, но эффективная.
Гутов. Болезненная?! (Почти падает в одно из кресел и в отчаянии обхватывает голову руками).
Выковский. (Он будто дискутирует с невидимым оппонентом, отстаивая свою научную точку зрения, и не замечает реакции собеседника.). Вы делаете акцент не на том слове, коллега. Достигаемый эффект – вот что должно нас интересовать. Как правило, уже после нескольких сеансов электрошока у больных шизофренией прекращается болезненный бред. Они выходят из состояния глубокой депрессии, прекращают думать о самоубийстве. Правда, в данном случае есть одно «но»…
Гутов. О чем вы, доктор?
Выковский. Ситуация осложняется тем, что наша пациентка уже считает себя мертвой. Человеческий мозг – это та еще терра инкогнита!
Гутов. Но ведь есть периоды просветления, доктор! Вы сказали. И разве это не внушает вам надежду?
Выковский. (Почти насмешливо). Надежду? На что, молодой человек? Судите сами. У женщины погиб муж, умер ребенок. И она, будучи живой, считает, что умерла вместе с ними.
Гутов. (Тихо). Но почему?
Воковский. Но ведь это же ясно, коллега – чтобы не разлучаться с близкими людьми. Некоторым, знаете ли, лучше умереть, чем продолжать жить, когда их родные люди отошли в мир иной.
Гутов. Знаю. Даже очень хорошо.
