Планета
Земля
- Елена, просыпайся! – Безмятежность
сна нарушает взволнованный голос мамы. – Вставай, милая. Нужно
уходить.
Сон снимает как рукой, и я раздираю
слипшиеся ресницы. Моргая, таращусь на маму, на её неестественные
жесты, дёрганые движения. И пытаюсь осознать, сколько сейчас
времени, и почему меня разбудили.
Окно напротив не зашторено, но даёт
мало света. В комнате, словно туман, ещё стелется полумрак раннего
утра.
- Уходить? Сейчас? – Спросонья ничего
не понимаю. Куда уходить? Зачем?!
- Вставай же! – кричит мама, почти
силой стаскивая меня с кровати. Ничего не объясняя, суёт в руки мои
любимые чёрные брюки и тонкий вязаный свитер. – У тебя две минуты,
чтобы переодеться.
Растерянно смотрю то на кучу одежды в
руках, то на ночную рубашку, задравшуюся выше колен.
Приглушённым фоном слышится грохот, а
следом ругательства отца напополам с нецензурной бранью, грозящего
каким-то йотам гореть в аду.
Таким сердитым на моей памяти он не
был ещё ни разу. И эта перемена в нём пугает до чёртиков.
- Мам, что происходит? Куда мы должны
бежать? – спрашиваю я на всякий случай шёпотом, чтобы отец не
услышал. – Кто такие йоты?
- Йоты, милая – это… – Вой сирены,
внезапно разрывающий утро, заглушает мамины объяснения.
Он возникает так резко и звучит так
громко, что я подпрыгиваю от испуга и роняю одежду на пол.
Времени на то, чтобы собрать её уже
не хватает. Потому что спустя мгновение яркий белый свет ударяет в
окно и заливает всю комнату.
Глазам, привыкшим к полумраку,
становится больно, и я зажмуриваюсь. Только это совсем не помогает.
Закрываю глаза руками, пытаясь хоть как-то избавиться от рези и
выступивших слёз.
- Вечно ты возишься! – раздражённо
шипит мама над моим ухом. – Из-за тебя теперь не успеем в
убежище!
Она грубо хватает меня за запястье,
рывком поднимает с кровати и тащит прочь из комнаты.
Осмеливаюсь открыть глаза, только
когда мы одновременно с отцом оказываемся в коридоре.
Он на бегу распахивает входную дверь,
и мы, не сговариваясь, точно по команде, выскакиваем на улицу.
В нашем милом и всегда таком тихом
райончике царит паника. Крики, нецензурная брань и плач детей.
Из соседних домов выскакивают и
куда-то бегут целые семьи. Пожилые, молодые и дети младше меня.
Одетые наспех, кто во что, растрёпанные.
Мимо, едва не врезаясь в нас,
проносится какая-то женщина. Я успеваю заметить у неё на руках
совсем маленького ребёночка, завёрнутого в тонкое одеяльце.
- Каждый раз одно и то же! – рычит
отец, яростно сжимая в руке толстый металлический прут, заточенный
с одного конца. – Не знаю, кого больше ненавижу, проклятых зверей,
живущих за наш счёт, или трусливых людей, потакающих им!
- Не осуждай их, – одёргивает его
мама. – Ты же сам видел, звери стирают память, когда насытятся. Они
уверены, что это нападение первое.
Мы так же как и все эти люди тоже
куда-то бежим. И я пытаюсь осмыслить услышанное.
Йоты, звери, нападение… Всё это
похоже на сон или на бред, но только не на реальность.
- Что происходит? – спрашиваю я во
второй раз. – Кого боятся все эти люди? На нас кто-то напал? Куда и
от кого мы бежим? И кто такие йоты?
Я заваливаю родителей вопросами, но
все они так и остаются без ответа. Только когда мы удаляемся на
значительное расстояние от нашего некогда уютного дворика, я вижу
вдалеке посадку лиственниц – искусственный парк.
Родители останавливаются. Отец
поворачивается к нам спиной, словно от кого-то загораживает, а мама
обнимает меня и шепчет на ухо:
- Милая, помнишь, я рассказывала тебе
сказку о пришельцах из космоса, которые пугают людей, питаясь их
страхами?
Помню ли я? Ещё бы! Одно время мы во
дворе даже играли с мальчишками в землян и злобных пришельцев. Одни
убегали, другие прятались. А те, кто играл за плохих, догоняли,
находили и брали в плен.
