Фрэнку, Кормаку и Холли, моим самым юным и любимым
Поеду я в Орхус однажды,
Увижу коричневый лик,
Кожурки надглазий бумажных
И кожаной шляпы пик.
Из поэмы Шеймаса Хини «Толлундский человек»
Отрывок из предисловия к книге «Болотные люди» профессора Питера Вильхельма Глоба (The Bog People, издательство Farber & Farber, 1969). Профессор отвечает на письма школьниц, заинтересовавшихся его последними археологическими находками. Книга посвящена девочкам, которые написали ему первыми.
Милые девушки,
вернувшись из пустынь и оазисов Эмиратов, я нашел на столе ваши восторженные письма. Они пробудили во мне желание поведать вам и многим другим людям, которых интересует жизнь наших предков, о необычных находках в датских торфяных болотах. Следующие страницы представляют собой «длинное ответное письмо», адресованное вам, моей дочери Элсбет, вашей ровеснице, и всем, кто хочет узнать о древних временах больше, чем можно прочитать в научных трактатах. У меня было не так много времени, и я не смог закончить свое письмо достаточно быстро. Теперь оно лежит перед вами в виде книги. За это время вы успели повзрослеть, и возможно, еще сильнее проникнетесь моим рассказом о болотных людях, живших две тысячи лет назад.
Искренне ваш,
П. В. Глоб (профессор)
13 августа 1964 года
Бери-Сент-Эдмундс
22 ноября
Дорогой профессор Глоб,
мы не знакомы лично, но однажды Вы посвятили мне книгу. Мне, тринадцати моим одноклассницам и Вашей дочери. Это произошло более пятидесяти лет назад, когда я была еще совсем юной. Чего нельзя сказать обо мне теперь. Мысль о том, что я больше не молода, чрезвычайно занимает меня в последнее время, и я пишу в надежде, что Вы поможете осмыслить хотя бы часть того, что приходит мне в голову. А может быть, я надеюсь, что сам процесс сделает эти размышления более осмысленными, ведь я почти не жду, что Вы ответите. Насколько я понимаю, Вас может уже и не быть на свете.
Одна из моих постоянных мыслей касается планов, которым не суждено было сбыться. Думаю, Вы понимаете, что я имею в виду. Если Вы еще живы, Вам, должно быть, очень много лет и Вы наверняка замечали: многое, чего с уверенностью ожидаешь в юности, так и не происходит. К примеру, Вы могли однажды пообещать себе, что заведете хобби, займетесь спортом, творчеством или ремеслом. А теперь обнаруживаете, что утратили ловкость или больше не так усердны, чтобы взяться за что-то новое. Наверное, на то есть свои причины, но их всегда недостаточно. Ни одну из них нельзя назвать решающим фактором. Невозможно сказать: я планировал заняться живописью, но не смог, потому что выяснилось, что у меня аллергия на масляную краску. Жизнь просто идет своим чередом, а нужный момент так и не настает. Лично я обещала себе когда-нибудь отправиться в Данию и своими глазами увидеть Толлундского человека. И не отправилась. Из книги, которую Вы мне посвятили, я знаю, что сохранилась лишь его голова, но не красивые кисти рук и ступни. Правда, мне достаточно и лица. Его фотография с обложки Вашей книги висит у меня на стене. Я смотрю на нее каждый день. Каждый день я наблюдаю его безмятежность, его благородство, его взгляд, полный мудрости и смирения. Я словно смотрю на лицо своей бабушки, которую так любила. Всю жизнь я живу в Восточной Англии, сколько отсюда до Силькеборгского музея? Шесть сотен миль по прямой? Как до Эдинбурга и обратно. Я ездила в Эдинбург и обратно.
Это все не так уж важно, хотя и вызывает изумление. Что со мной не так, если я не предприняла даже крошечного усилия, хотя все эти годы Толлундский человек так занимает мои мысли?
