I can say that I can change the world
Bud if you let me…
I can make another world for us
We can fight them
Из песни Paolo Buonvino «SKIN»
Я в очередной раз запнулась о какой-то мусор в новом, но всё ещё очень грязном и захламлённом коридоре. Один из мрачных молчаливых строителей слегка виновато посмотрел на меня, но ничего не сказал, а я свою очередь тоже решила обойтись на этот раз без замечаний и тихо выругалась про себя, поднимаясь и отряхивая запачкавшиеся штанины. Пройдя с гордо поднятой головой по тускло-освещённому коридору дальше, в конце его я открыла оббитую картоном дверь и зашла в свой кабинет.
Вернее, пока это был наш кабинет, да и по правде сказать единственный кабинет в Первом подразделении Главного Правительственного центра, начальником которого я и являюсь. Поэтому столов в нём стояло четыре штуки и, зайдя в кабинет, нужно было срочно занимать один из них, чтобы не стоять столбом на куске пола размером примерно метр на метр.
Мои «советники» как я их в шутку называла, уже сидели на своих рабочих местах и что-то негромко обсуждали. В кабинете соблазнительно пахло кофе, но возвращаться снова по злосчастному коридору обратно в столовую и варить себе порцию мне не хотелось, и я ограничилась нюханьем.
– Доброе утро! – с улыбкой поприветствовали меня Марта, Колин и Шон почти синхронно отрываясь от мониторов компьютеров.
– Доброе. – ответила я, пролезая к своему рабочему месту между столами Шона и Колина. – Ну как наши успехи? – я наконец плюхнулась в своё мягкое «директорское» кресло и включила компьютер. Тот приветственно загудел.
Колин, которого я назначила ответственным за ход строительства и вообще взаимодействие с рабочими, собственно как и Марту, откинулся на стуле и ответил:
– Я вчера опять поторопил их, сказали – ещё недели две всё это безобразие будет продолжаться. А потом ещё приедет из Центра специальная бригада, они все охранные системы будут устанавливать. Быстрее никак. Да и к тому же Марк всё равно только как раз недели через две приедет.
Я задумчиво постучала карандашом по столу и, обратившись больше к Шону, чем к остальным, спросила:
– Интересно, у него в этот раз получится убедить Совет, что уже пора?
Шон, взлохмачивая отросшие волосы, неуверенно пожал плечами:
– Боюсь давать прогнозы…Марк обещал с доктором Брэмом поговорить, чтобы тот помог. Если они вдвоём насядут, может и получится чего. Хотя уломать этих старых перестраховщиков будет непросто, сама знаешь…
– Ну да…– вздохнула я. Немного помолчала. – Скорей бы уже всё это закончилось, вошли бы уже в штатный режим…Научники эти каждый день меня дёргают, то у них свет моргает, то аппаратура не работает какая-то…
Марта фыркнула, поправляя очки, которые она всегда одевала, работая за компьютером – чтобы не испортить зрение:
– Можно подумать, у нас свет не моргает. Как будто мы тут сидим целыми днями и розы нюхаем…Я вон один проект ангара для техники переделывала и исправляла уже миллион раз…
Разговор пошёл на привычные, ежедневные рельсы, в таком духе мы жаловались друг другу на жизнь и всякие проблемы каждый день, по крайней мере последние пару месяцев – с тех пор как переехали в подразделение.
Прошло уже больше полугода с тех пор как мы уехали из Центра во второй сектор. Поначалу было трудно, во всех смыслах, тоскливо и жутко. Мы жили в вездеходах, питались непонятно чем, в основном всякими консервами, бесконечно дежурили, охраняя строителей, которые день и ночь возводили, вернее раскапывали здание Первого подразделения, а также научников, которые потихоньку постоянно собирали балансирующее вещество. Саарги нас на удивление не допекали, за всё время нашего пребывания здесь мы даже с ними ни разу не встретились, что меня и удивляло и радовало. Похоже, хорошо мы их напугали тогда…
