Я точно знала, что умерла.
Это был тяжёлый и неправильный уход
на больничной койке в реанимации, куда не пустили моих родных. Я не
успела попрощаться с ними и окунулась во тьму со смесью усталости,
беспомощности и сожаления.
Осознание конца пришло вместе с
холодом, проникшим в каждую клетку тела, но по непонятным причинам
я продолжала осмысливать своё положение.
Возможно, пролетели секунды, а
может, минула вечность. Времени здесь не существовало, просто
настал момент, когда тьма взорвалась мириадом ярких искр, холод
сменился ощущением падения, я беззвучно закричала и... резко села
на кровати, судорожно заглатывая ртом воздух.
Первый вздох оказался таким
восхитительно желанным, что я сделала ещё десяток, прежде чем в
голове появились хоть какие-то мысли.
— Госпожа? Вы в порядке,
госпожа?!
Ко мне потянулись чужие руки. Я
отпрянула, сфокусировала взгляд на человеке, которому они
принадлежали, и обнаружила, что имею дело с совершенно голым
темноволосым мужчиной лет двадцати пяти — двадцати шести,
атлетического сложения, вперившимся в меня испуганными глазами.
— Нет, не в порядке... Где я?
Этот голос мне не принадлежал!
— Вы не помните?
Я только головой помотала,
бессмысленно ощупывая шею, будто таким образом могла вернуть
голосовым связкам привычное звучание. Рискнула оглядеться и увидела
ещё одного мужчину, стоявшего рядом с кроватью. Этот был более
хрупким и молодым. Он тоже был обнажён, имел длинные вьющиеся
волосы кирпичного цвета и вообще был очень красив. Правда, тут я
осознала, что шеи обоих мужчин сковывают ошейники из серебристого
металла.
Интересно, есть ли такое понятие,
как посмертный бред? Если да, то в моём случае он был очень уж
вызывающим. Я даже устыдилась, что на небеса отлетаю с такими
фантазиями.
— Вы у себя дома, в своей спальне, —
произнёс тем временем первый мужчина. — Моё имя Тадиус. А это Ниан,
— покосившись на рыжеволосого, он скомандовал: — Зови господина
Фарониса. Быстро! Скажи, что у госпожи снова приступ.
Парень пулей вылетел из комнаты.
— Госпожа, всё будет хорошо.
Постарайтесь не волноваться, — снова обратился ко мне Тадиус.
Удивительным образом его голос
действовал успокаивающе. В нём даже чудилось что-то знакомое. Я
ничего не понимала, но не спешила впадать в истерику. Ещё раз
продышалась, осмотрелась по сторонам и пришла к выводу, что в одной
этой спальне могла уместиться вся моя квартира. Роскошное убранство
наводило на мысль о королевском дворце.
Взгляд наткнулся на высокое
напольное зеркало, установленное в нескольких шагах от кровати.
Собравшись с духом, я откинула одеяло и, соскочив с гигантских
размеров ложа, ринулась к нему под протестующий возглас
Тадиуса.
Правда, остановить меня мужчина не
пытался. Только метнулся следом и замер в некотором отдалении,
почти сразу опустившись на колени.
Сейчас его поведение волновало меня
в последнюю очередь. Я смотрела в зеркало со смесью изумления и
ужаса.
Чужой дом, чужие люди, теперь ещё и
чужое тело.
В зеркале отражалась молодая
темноволосая женщина с очень красивым лицом и близкой к
совершенству фигурой. Полупрозрачное одеяние, очевидно ночная
сорочка, не скрывало ни одного изгиба прекрасного тела. К своей
настоящей внешности я тоже не имела особых претензий, но на
какой-то странный миг почувствовала себя дурнушкой. Впрочем, если
бы дивный образ вдруг рассеялся, явив меня прежнюю, я бы испытала
радость.
Или нет?
Вновь накатило необъяснимое чувство
узнавания. Женщина в зеркале уже не казалась незнакомкой, а чужое
обличье не отталкивало.
Что, чёрт возьми, со мной
происходит?
Я медленно ощупала лицо, грудь,
живот, дошла до рук и наткнулась на деталь, ускользнувшую от
внимания в первые безумные минуты. Запястье моей левой руки
охватывал тонкий браслет из похожего на платину металла, который
украшали пять камней размером с ноготь мизинца. Три камня были
чёрными, два — прозрачными. Цвета не чередовались, а шли один за
другим. Когда я попыталась сдвинуть браслет, то обнаружила, что его
внутренняя часть в буквальном смысле вросла в кожу.
