Князь Илья Петрович Волоховской сидел в кабинете, отдыхая от суматошного дня. Дел накопилось много, сразу со всем не управишься. В конце лета хозяйственных забот было так много, что только поспевай поворачиваться. Конечно, у него был весьма толковый управляющий, но за ним глаз да глаз нужен. Вороват, шельма! Да ещё и малышка дочь занимала почти всё свободное время. Он любил сам заниматься с девочкой, не доверяя её нянькам и мамкам. Только по вечерам, когда его жена Оксана укладывала малышку спать, он мог уединиться в кабинете, выкурить сигару, выпить коньяку и спокойно просмотреть документы и расходные книги. Он не очень любил это занятие, но что делать, не проверишь управляющего – по миру пойдёшь…
В позапрошлом году, когда его сын женился и уехал жить в Тамбовское имение, он остался совсем один в огромном доме. Но уже тогда подумывал о женитьбе. И хоть он был уже не молод, решил снова обзавестись супругой, дабы не проводить дни и ночи в одиночестве. Он был человеком общительным и мягким. Правда, бывал иногда крут. Но как без этого? И сына к порядку умел призвать, и дворню в кулаке держал, но зря народ никогда не обижал. За это люди ему отвечали преданностью и любовью, и когда прогремела по России новость об отмене крепостного права, вольной жизни его бывшие крепостные не захотели и остались все при нём. Как жили с ним, так и продолжали привычно называть его своим барином, и во всем старались ему угодить. А чего им ещё хотеть? Даже в лихие годы они никогда не бедствовали – в рванье не ходили, от голода не пухли и жили в добротных избах. О том, что они теперь сами себе хозяева и могут уехать, куда им в голову взбредёт, да хоть бы и в город, даже слышать не хотели.
Жена Ильи Петровича – Оксана, роду была не дворянского, и, женившись на ней, обрёк он себя на пересуды и осуждение света, куда давно нос не казывал. О Петербурге он и думать не хотел. Пусть улягутся слухи, разговоры, а потом, может, и опять вернётся к жизни светской. Родня тоже его теперь не жаловала. С одной стороны, осуждали его выбор и страсть к простолюдинке, с другой, побаивались самой Оксаны. В свете прошел слух, что женился на ней Илья Петрович не по своей воле, что приворожила она его – ведьма лесная. Кто пустил такие слухи, князь догадывался. Его дворня, хоть и предана ему была, но, как в народе говорят, на бабий роток не накинешь платок. Весть о том, что привёз он жену из лесу, да уже брюхатую, пронеслась по всей Тверской губернии, как ветер при грозе. Но, после того как княгиня благополучно разрешилась девочкой, да когда малютку показали народу, сразу разговоры прекратились. Дочурка была как две капли воды похожа на самого князя.
Гостей теперь у них почти не бывало, иногда приезжал сын с невесткой, да и в последнее время, ссылаясь на нездоровье жены, сын приезжал один. Жена его Полюшка, ждала первенца, и так плохо себя чувствовала, что из дома никуда не выезжала.
Удобно устроившись в кресле, и пребывая в приятной меланхолии, князь просматривал почту. Откладывая в сторону, на его взгляд, не срочные и неинтересные письма, Илья Петрович искал известия от сына, который в скорости обещал приехать. Но от него ничего не было. Он был несколько озадачен этим, но особенно не расстраивался. Значит, приедет позже. Видно, Полюшка его не отпускает. В этот раз Владимир должен был приехать за старой нянькой барышень Васильчиковых, которая после замужества воспитанниц жила у него в доме и помогала Оксане нянчить их дочку. Жена Владимира Полюшка не хотела никакой другой няньки для своего первенца, кроме той, которая вырастила их самих с сестрой, и попросила мужа привезти старуху к ним.
