– Уже без пятнадцати час, а Зои всё еще нет, – посмотрел Борис на Марью Ильиничну, а затем опять в тёмное окно ночного города. Он сконцентрировался на своем отражении, погладил небольшую щетину и закурил.
– Опять дымишь. Пусть погуляет, – зевнула Марья Ильинична, поежилась, поглубже запахивая розовый поплиновый халат и набрала стакан воды. – завтра суббота. Корпоративы не каждый день да и Зое не шестнадцать, двадцать три уже. Муж нужен и Севе отец.
– Севку не трогайте, я сам его воспитаю. Поздно уже, – не унимался Борис и его волнение передалось Марье Ильиничне.
– Такси возьмёт, – подошла Марья Ильинична к окну и заметив огни выезжающей во двор машины радостно заметила. – Вот и она.
Борис услышал гулкий стук дверцы машины, быстрые шаги по вытертым ступеням пятиэтажки и поспешил открыть дверь.
Весёлая и уставшая Зоя с красным румянцем на кукольных щечках сделала шаг и упала на руки Борису.
– Я ключи искала, – улыбнулась Зоя. Она пахла чужими духами, шампанским и пряным ветром, томившихся на углях креветок.
– Ты время видела, – не мог скрыть своего раздражения Борис.
– Не бурчи, – разулась Зоя и притронулась влажными губами к небритой щеке. – Давайте спать. Я так устала.
– И то правда, – вплыла в прихожую Марья Ильинична. – Давайте спать, дети. – Севка давно уже в кровати и нам пора.
– Там такое было, – не могла сдержать эмоций Зоя. – Стриптизёр, представляете, настоящий.
Марья Ильинична хихикнула, а Борис замер, ожидая продолжение рассказа.
– Весь танец около меня крутился, – покраснела Зоя.
– Так? может? ты за него и замуж пойдёшь? – старался Борис сохранить спокойствие.
– Может и пойду? Мам, Борис ждёт не дождётся меня сплавить, – шутя пожаловалась Зоя Марьи Ильиничне.
– И правильно, брату давно пора свою жизнь строить, – зевнула Марья Ильинична и пошла в свою комнату.
Зоя налила кружку чая и отправилась в ванную, смывать следы пятничного корпоратива.
Борис вновь приоткрыл кухонное окно и, достав из пачки сигарету, нервно чиркал зажигалкой. «Выдать замуж – последнее чего я хочу», – смотрел Борис, как хилый огонёк прогибается под весенним ветром. Прикрыв рукой маленькое пламя, он поднёс сигарету и закашлявшись затянулся.
На кухню вошла Зоя, обняла сводного брата, пожелала ему спокойной ночи. Пробираясь сквозь сумрак комнаты, она поцеловала сына, спавшего в своей кровати и с наслаждением упала на подготовленный мамой диван. Зоя легонько сжала ладонь, всё ещё помнящую рельеф горячего тела и, закрыв глаза, попыталась вспомнить лицо стриптизёра. Коварная память вновь напомнила ей об одиночестве, и Зоя загрустила. Сон мог бы стать спасением, но он растворился в голубых глазах чужого парня. «Надо менять свою жизнь, но…Бесконечные но», – думала Зоя, слушая сопение сына. Качающиеся тени деревьев скользили по потолку, пугая тонкими ветками и Зоя по-детски спряталась под одеяло, мечтая прижаться к тёплому плечу.
– Я за рулём, – остановил Василий попытки Полины расстегнуть ширинку его брюк.
– Извини, Василёк, – рассмеялась Полина, поправляя роскошные чёрные волосы. – Я всё время забываю о твоей репутации независимого стриптизёра. Дай хоть перед девчонками похвастаюсь какой мне кусочек обломился, – кривлялась Полина. Василий не слушал пьяные колкости подруги и напряжённо рассматривал выходящих из ворот коттеджа женщин. Они тепло прощались, сверяли номера такси с установленными на телефонах приложениями и растекались по прибывшим машинам.
– Зойка, ни рыба ни мясо, даже такси себе вызвать не может, – проследила Полина за взглядом Василия. – Подбери её, я тебе, как за такси доплачу.
– Так это же она, – не сдержался Василий.
– В смысле она, – удивлённо посмотрела на Василия Полина, стараясь сконцентрироваться. Тепло автомобиля и выпитое шампанское, намешанное с вином, коньяком и прочим разнообразием праздничного стола, клонили в сон. – Она, – рассмеялась Полина. – Весь танец тебе испортила. Пластики ноль и за артистизм двойка. Только ничего ей не говори, расплачется. – Зоя! – открыла Полина двери машины. – Поехали с нами.
