«Людям свойственно бояться. Всем, без исключения. Только не все знают, что страх не так прост и однозначен, как им кажется. У него несколько лиц. А точнее – три.
Первое видели многие. Оно как пламя. Обжигает, заставляя кричать и метаться, теряя рассудок. Второе, как лед. Когда и пальцем пошевелить не можешь, а просто покорно ждешь, когда ЭТО произойдет. Третье, на первый взгляд, не такое пугающее, как первые два. Это – знание, которое живет внутри тебя. Оно как маленький червячок, спрятавшийся под огромным, покрытым мхом камнем. Ты его не видишь, но знаешь, что он там есть.
С первым страхом многим удается справляться. Второй победили единицы. Третий страх не одолел никто. И не потому, что «червячок» такой сильный. А потому, что не знаешь, когда он появится, как будет выглядеть и что с тобой сделает. Он победил тебя еще задолго до твоего рождения. Он победил всех ныне живущих. Он победит тех, кто еще не родился. Это – страх смерти».
***
Пал Палыч Мережков закрыл потертый кожаный блокнот. Встал, подошел к книжному шкафу, и аккуратно вставил блокнот между двумя книгами, одной из которых была «Тайна третьей планеты» Кира Булычёва, а второй – «Трудно быть Богом» братьев Стругацких. С нежностью коснувшись пальцами знакомых переплетов, вернулся к столу, устроился в кресле, которому, как и многим вещам в этом доме был не один десяток лет, и задумался. Повисла тишина, нарушаемая лишь равномерным стуком напольных часов.
Причиной столь глубокой задумчивости Мережкова был сон, во время которого Пал Палыч словно наяву услышал голос крылатого существа с телом человека и ликом льва, произнесшего громовым голосом: «Иди и смотри!». Сразу после этого устрашающего восклицания появилась парящая в воздухе книга. Она светилась тем неприятным холодным светом, какой бывает в больницах. Книга дрожала и подпрыгивала, словно то, что находится внутри, должно было вот-вот вырваться наружу. И хоть во сне она так и не открылась, Мережков проснулся в плохом настроении. Не желая лежать, он встал, облачился в халат и отправился в кабинет, по пути налив себе чаю, который, увлекшись чтением, до сих пор так и не выпил.
Вытащив стоящий среди книг блокнот, который был ни чем иным, как дневником его предшественника, которого Пал Палыч лично не знал и даже ни разу не видел, Мережков погрузился в чтение. Мысли, содержавшиеся в старом потертом дневнике, частенько помогали понять происходящее. Подобно дворецкому Габриэлю Беттериджу из «Лунного камня» Коллинза, он открывал дневник и читал первый попавшийся на глаза абзац, а потом пытался понять, что могут означать эти строки.
То, что он прочел сегодня, как ни парадоксально, могло означать все, что угодно. Начиная от встречи с чем-то необычным и заканчивая убийством, не исключено, что и самого Пал Палыча в каком-нибудь темном и грязном переулке. Впрочем, несмотря на седую шевелюру и довольно приличный возраст, Мережков мог постоять за себя. Поэтому он сразу отмел эту мысль, посчитав ее безосновательной, даже нелепой и стал думать о своем странном сне.
Здесь все было намного серьезнее. Мережков знал, что это знамение и сегодня ему предстоит столкнуться с тем, кто сыграет важную роль в его судьбе. Мужчина отбросил с лица прядь седых, но все еще густых волос, вспоминая, что сразу после пробуждения, когда сон уже уходил, стираемый повседневностью, он увидел троллейбусную остановку. Эта была подсказка. Именно отсюда ему и нужно было начинать свои поиски.
Часы пробили семь раз. Мужчина вздохнул и поднялся с кресла. Несмотря на теплую погоду, Пал Палыч облачился в длинное темное пальто. Нахлобучил на голову потерявшую форму шляпу с широкими полями и потянулся за тростью. Висевшее на стене в прихожей зеркало отразило высокого худощавого мужчину с чуть длинноватым носом, густыми темными бровями и необычными васильковыми глазами. Это интеллигентное лицо дисгармонировало с старым пальто и побитой молью шляпой. Секунду поразмыслив, мужчина разлохматил свою аккуратную бородку, придав ей неухоженный вид. Еще раз взглянув на свое отражение, он остался им доволен и, взяв в руку трость с набалдашником в виде совы, вышел на лестничную клетку. Если бы кто-нибудь в этот момент увидел, как сверкают его глаза, решил бы, что этот странный старик вышел на охоту.
