«Я и пальцем не пошевельнул, чтобы пробиться в России. Меня в Россию отвёз композитор Геннадий Подэльский. Из первой передачи «Артлото» меня вырезали. «Совершенно онегинский облик и поёт как ангел, но это как раз то, против чего мы боремся», – сказал какой-то важный редактор. Русский язык я не понимал, но схватывал его ритм и мелодию. Потом меня протащили на передачу «Голубой огонёк». Я был таким, каким я был. Культурный, вежливый парень из Прибалтики. Как только я там появился, все стали бегать за мной по пятам, я должен был петь песни местных хитмейкеров, но я уплыл под крыло Давида Тухманова и избежал исполнения всякой ерунды. Я всё же мог выбирать, что петь, иначе был бы вообще кошмар». Так говорил Яак Йоала в интервью на пике своей славы.
В 1975 году Яак победил на первом Международном конкурсе песни в Сопоте.
В его рассказах неизменно повторяется мотив администраторского притеснения и намёк на онегинскую, аристократическую внешность. Через год после победы в Сопоте Яака разыскали, и одним из ищущих был Александр Зацепин, композитор фильма «31 июня». Премьера этого фильма режиссёра Леонида Квинихидзе состоялась в 1978-м, в вечер старого Нового года по Центральному телевидению, и Яак исполнил там четыре песни; звучал его голос, но на экране была показана звезда балета Александр Годунов.
В 1979 Яак получил всесоюзную известность с песней Раймонда Паулса в передаче «Песня года» .
«Я пою в нашем городке
каждый день в шумной тесноте.
Ты придёшь, сядешь в уголке,
подберу музыку к тебе».
Как сам Яак объяснял свой успех? В интервью Урмасу Отту он рассказывает: «Со мной была другая история – значит, время было другое. Сейчас этого контингента так много, едва ли не сотни, если смотреть Центральное телевидение /…/ Там же полно людей, которые практически на одно лицо и ничем друг от друга не отличаются. Всё время одна и та же электронная полька – дыц–дыц–дыц. Теперь там идёт борьба за рынок: кто туда прорывается, кто налетает на пирог. Но мне это не было нужно. Я был практически первый лохматый человек, которого вообще показали по советскому телевидению, первый длинноволосый. /…/ Со мной было наоборот: я этого не искал, был неимоверно ленивым человеком. Меня привезли туда просто силой: «Ну поедем, в самом деле, тебе что ли нечего спеть?» Нас же было мало – Магомаев, Лещенко, Кобзон отпали, допустим. И кто идёт на смену? Из парней я был первым, из девушек Пугачёва, Ротару ещё была, Антонов пришёл позже… Я попал на пустующее место».
Это рассказ не столько о Яаке Йоала, сколько о том времени, когда он пел. Это книга о поколении, для которого «Битлз», Джон Леннон, Джимми Хендрикс, Клифф Ричард были воплощенными божествами. Эта книга для тех, кто любит Яака Йоала. Она для тех, кто родился в районе Пельгулинн и мечтает стать рокером.
Самобытно талантливым музыкантом Яак прослыл как бы между прочим. Он играл в трёх молодежных группах, победил в телеконкурсе, вместе с группой «Кристаллид» открывал первый эстонский рок-фестиваль, снялся в телефильме – и легенда родилась. С восемнадцати лет он был мифом, а в тридцать три – распят на кресте как Иисус Христос.
Яак Йоала успел рассказать о себе в сотнях интервью. В истории его жизни переплелись факты и мифы, и его коллеги советуют критически относиться к тому, каким представлял себя в интервью сам певец.
Он родился 26 июня 1950 года в Вильянди. И даже о месте его рождения есть две версии, так как в интервью Яака иногда упоминался и Таллинн. Его матери Хельги Ридамяэ, по образованию музыканту и музыковеду, было тогда двадцать два года. Трёхлетнего Яака родители привели на симфонический концерт, во второй части которого он уснул. Но уже с начала второго класса Яак слушал симфонические концерты ежедневно. Больше всего он любил Иоганна Себастьяна Баха, музыка которого была для Яака, как таблица умножения для математика.
