Забытая тайна

Вечерело. Старый парк в английском стиле замер в ожидании заката, ветер шепотом перебирал листву. В огромном каменном доме, похожем на спящего великана, светилось единственное окно. Еле уловимые тени медленно двигались по стене, ускользая за дальний угол, где-то далеко выла собака.

– Иваныч! – послышалось из кабинета.

– Да, хозяин, одну минутку, – ответил низкий голос с чуть слышной хрипотцой.

– Я ужинать не буду, – чуть слышно донеслось до Иваныча, крепкого бородатого мужика лет шестидесяти.

Сколько Арсений себя помнил, Иваныч всегда находился рядом с ним. Они не были родственниками, но Арсений называл его дядькой, прочитав где-то, что в старину так в семьях называли мужчину, приставленного для ухода за ребенком-мальчиком. Это прозвище так и осталось за Иванычем.

– Арсений, сколько можно, вы и в обед поели, как синичка, мы же договаривались, что надо есть, хоть немного, но надо, – бурчал себе под нос дядька.

– Ты пойми, я же не работаю физически, энергии трачу мало, я не хочу есть, – доказывал свое молодой человек, сидящий за столом.

– А мы вот сейчас пойдем в парк и нагуляем аппетит, – разворачивая кресло, стоял на своем Иваныч.

– Оставь меня, я тебе не кукла, сказал же – не хочу, – юноша изо всех сил упирался руками в подлокотники кресла.

Но старый дядька, пыхтя, молча нес молодого человека к выходу, он ловко усадил его в прогулочную инвалидную коляску и распахнул настежь массивную дверь. Свежий прохладный ветерок ворвался в комнату, развевая золотистые волосы молодого парня, юноша замолчал, обхватив себя руками.

– Что я скажу вашему отцу, когда он вернется? Что у вас голова растет от мыслей, а все остальное исчезло от лени, и превратился наш Сеня в колобка, – шутил Иваныч.

– Прекрати, сказал – не буду, моему отцу все равно, какая у меня голова, – злобно бурчал Арсений в ответ.

– Ну уж, не скажите, голова у вас должна быть светлой и умной, – пыхтел Иваныч, спуская Арсения со ступенек.

– Как же ты меня замучил, мне работать надо, а не глупостями заниматься типа спорта твоего!!! – почти кричал юноша.

– Будешь заниматься и на турнике, и на брусьях, а чего это у вас сегодня такое настроение? – толкая коляску по каменистой дорожке, расспрашивал старик.

– Тебе бы прорабом на стройку, там бы всех научил работать, – ответил парень.

Коляска медленно подъехала к спортивной площадке, Иваныч помог Арсению встать и поднес его к турнику.

– Давайте, сегодня двадцать подтягиваний, вы вчера обещали, – настаивал дядька.

– Хорошо, ты ведь в живых не оставишь, садюга, – хватаясь за холодную перекладину, ответил Арсений.

Парень с легкостью проделал упражнения на турнике, затем Иваныч помог ему перебраться на брусья. Вялые, худые ноги цепляли землю, Арсений старался найти опору, поддерживая тело на брусьях руками.

– Вот молодец, сегодня ноги чуть лучше, – хвалил Иваныч.

– Где лучше? Я что, ребенок, не понимаю, что эти две уродливые спички совсем не хотят слушаться, – стараясь поставить ноги правильно, ругал себя Арсений.

– Получится обязательно, еще год назад колени с трудом сгибались, просто надо тренироваться, – настаивал дядька.

– А надо ли, ноги мне ни к чему, я ими не работаю. В моей работе главное – голова.

– А другие радости жизни?

– Все это блажь, выдумка, какие могут быть радости? Скажешь: лыжи, коньки, велосипед – все это я уже слышал. Многие, например, туземцы в Африке, никогда не видели твоего велосипеда или лыж и живут себе припеваючи, и я проживу, – ругался Арсений, стараясь твердо ступать.

– Они бегают, как ошпаренные, по лесу за добычей, а вы сидите целыми днями над своими берестяными свертками, пылью дышите, а так бы мы с вами в теннис поиграли, собаку бы завели, с ней гуляли, – не унимался Иваныч.