1
Вадим
Я давно не был в родном городе. Года четыре точно. Наверное,
последний раз после развода приезжал, а потом окунулся с головой в
работу, так было проще и легче. С Мариной мы прожили три года до
свадьбы и три года в браке. На большее нас не хватило. И если для
меня она была семьёй, так как родных у меня нет, то для неё куда
важнее оказались другие ценности, и пытаться сохранить брак, что
трещал по швам, она не стала. Возможно, что-то изменил бы ребёнок.
Но она считала, что ей рано заводить детей, да и вообще не знала,
хочет ли она иметь их в принципе. А я хотел, и тут мы тоже
разошлись во мнениях.
Когда мне было одиннадцать, наши с
братом родители погибли. Бабушка с дедом, родители мамы, помогли
Владу оформить опеку. Ему на тот момент было девятнадцать.
У Влада был лучший друг Сергей и его
семья стали и нашей семьёй, ведь брат постоянно таскал меня с
собой. Мы часто оставались у них на обед или ужин, и даже на
ночёвку. Брат был свидетелем на его свадьбе, и я, конечно, тоже на
ней был.
Когда у Сергея родилась дочка, Влад
стал её крестным. И я, конечно, тоже был частым гостем. Помню, как
впервые увидел настолько маленького ребёнка. Лада держала её на
руках, а я смотрел и не мог поверить, что дети бывают настолько
маленькими. Заметив моё внимание, Лада подошла ко мне.
- Хочешь подержать? - и она
протянула кроху в розовых одежках.
Она спала с совершенно спокойным,
умиротворённым личиком, а на её крохотных щечках лежали и иногда
подрагивали на удивление длинные чёрные ресницы.
- Ну же, смелее, - улыбнулась
Лада.
- Нет, я боюсь, - честно ответил я,
и даже руки за спину спрятал.
Мне было пятнадцать и мне казалось
слишком большой ответственностью взять на руки малышку.
- Глупости, - отмахнулась Лада и
передала мне дочку.
Полине было две недели отроду. На
моих руках она немного заворочалась, начала причмокивать, но потом
снова успокоилась. Я так и держал её на руках, пока она не
проснулась и не потребовала еды. Даже спина от напряжения заболела,
ведь я боялся, что неосторожным движением смогу её разбудить.
Правда, я все равно умудрился потрогать её маленькие пальчики.
Такие крохотные, что не веришь, что настоящие. Но Полина быстро
доказала обратное, крепко обхватив мой палец.
Когда брат погиб, я был разбит. Мой
единственный родной человек тоже покинул меня, ведь к тому времени
бабушку и деда мы уже похоронили.
В тот момент у меня остались только
Сергей, его жена и дочка. И какое-то время я жил у них. На этом
Сергей настоял. Полина, ей тогда было пять, таскала мне конфеты и
подсовывала мне своего зайца, чтобы мне не было так одиноко. А
когда чувства брали верх и я все-таки пускал слезу, она забиралась
ко мне на колени обнимала за шею и шептала:
- Дядя Дима, не плачь! Я
всегда-всегда буду с тобой. Ты больше не будешь один, - её слова
вызывали улыбку. Я целовал её темную макушку и обещал больше не
плакать.
Я заменил ей Влада, задаривал
подарками на все праздники. Водил гулять в парк на аттракционы. И
испытывал невероятное счастье, когда она смотрела с восторгом,
заливисто смеялась и повторяла:
- Дядя Дима, ты самый лучший! Я тебя
обожаю! - и целовала в щеку.
- И я тебя обожаю, принцесса моя! -
говорил я и подхватывал на руки.
И я действительно её обожал. Она
была словно лучиком света в то время. Именно она вытянула меня,
заставила любить эту жизнь, смеяться и не отчаиваться. Глупо,
наверное, все это звучит. Мне было двадцать, а справиться мне
помогала пятилетняя девчушка.
За тот год, что я провел у Сергея, я
привязался к Полине ещё сильнее. Я даже пропустил первое сентября в
универе, чтобы попасть на первую линейку Полины, когда она шла в
первый класс.
- Дядя Дима, я красивая? - крутилась
она перед зеркалом в новенькой форме, поправляя белые бантики.
