Герасим с остервенением дернул за веревку.
– Не развязывается! – в сердцах воскликнул он. – Ну почему? Я ведь все совершенно правильно сделал.
И он вновь изо всех сил рванул на себя веревку.
– Значит, не все, – ехидно покосилась на него голубоглазая Варя и, тряхнув золотыми кудрями, добавила: – А впрочем, все правильно – какая фамилия, такие и узлы.
– Издевайся, издевайся, – пробурчал длинный тощий Герасим Каменев и, вцепившись в непокорный узел зубами, продолжил свою речь: – Бу-бу, бу-бу, бу-бу.
– А-а-а? – Варвара приложила ладонь к уху. – Не поняла. Повтори, пожалуйста, Герочка, для тупых.
Тот выплюнул узел:
– Не для тупых, а для глухих и грубых. Посмотрим, Варька, что у тебя с этой дрянью получится.
– У меня все нормально, – невозмутимо откликнулась девочка.
Она легонько дернула за свою веревку. Узел мигом развязался. Герасим от досады лишь крякнул.
– А у меня никак.
– Не надо было слюнявить, – хихикнула Варя. – У тебя, видно, слюна, как у ласточки. Суперцемент. Гнезда строить можно.
– Варвара, не хами, – отозвался Герасим. – Лучше делом помоги.
– Ну, Каменное Муму, – захлопала в ладоши Варвара. – С узлами у тебя, конечно, плохо, зато ты, оказывается, почти поэт.
Герасим скрипнул зубами, однако обстоятельства заставили его сдержаться, и он почти кротко произнес:
– Варька, как человека прошу: одолжи мне свою веревку. А то Бельмондо вот-вот явится. И если увидит, что у меня снова не вышло, заставит после обеда еще два часа с узлами возиться.
– Ловко у тебя, Мумушечка, получается! – воскликнула Варя. – Значит, я должна выдать за свой твой обслюнявленный узел и к тому же после обеда еще два часа с этим упражнением париться? А ты за мой счет на халяву проедешься.
– Ни о какой халяве речи нет, – с ходу заспорил Герасим. – Просто я сейчас на твоей веревке завяжу замечательный морской узел. Я уже понял, в чем заключалась моя ошибка.
Нельзя сказать, что его довод показался Варваре убедительным. Однако Герасим ее и не спрашивал, а попросту вырвал из рук веревку.
– Отдай! – кинулась к нему девочка.
Но поздно: Каменное Муму во мгновение ока соорудил узел.
– Отдай! – попыталась силой вернуть веревку Варвара.
– Дура! – взвыл Герасим. – Что ты наделала? Теперь мы и это не развяжем!
И на сей раз он оказался совершенно прав. Новый его узел был ничуть не податливей прежнего.
– Эх, Гера, – после нескольких безуспешных попыток Варвара отшвырнула на траву испорченную веревку. – Тебе бы сварщиком работать. Хотя нет, – уточнила она. – Если бы Бельмондо велел нам делать крепкие узлы, то у тебя бы они развязывались от одного дуновения ветра.
Герасим не успел возмутиться. К ним подошли ребята.
– Как идут дела? – бодро поинтересовался Сеня Баскаков.
– Фирма Муму веников не вяжет, – объяснила Варвара. – Как, впрочем, и остального. Этот урод, – она небрежно ткнула пальцем в тощего долговязого Герасима, – и свою, и мою веревку испортил.
Едва глянув на оба узла, Баск присвистнул:
– Ну, ты, Муму, у нас великий деятель науки и техники. Это же надо!
Опустившись на корточки, Сеня попытался развязать узлы. Сперва на одной веревке, потом на другой. Но и у него ничего не вышло.
– Медицина бессильна, – выпрямившись, развел руками Баск.
– Если уж Каменное Муму чего сделает… – усмехнулся толстый розовощекий Павел Лунин.
Герасим выпятил острый подбородок. Друзьям стало ясно: он приготовился к длительной полемике. И ожидания их оправдались.
– Между прочим, – зануднейшим голосом начал он, – второй узел затянул не я, а Варвара. – А у меня все было сделано правильно.
– Потом разберемся, – махнула рукой Варя. – Ребята, – она с мольбой посмотрела на вновь прибывших. – Надо срочно что-то делать. Сейчас сюда явится Бельмондо, и тогда уже не только Муму, но и мне придется после обеда вязать новые узлы…