Глава 20. Красный был очень воспитанный…
Стоит не вовремя оглянуться, как кто-то тут же наступает тебе на хвост. Подумаешь, ты спокойно делал свою работу, радовался тому, что ты – оплот спокойствия и абсолюта незыблемости для колонистов во враждебном для человека Шестом мире, без лишних слов спасатель и вообще герой. Ан нет. Кому-то ты все равно встанешь поперек глотки.
Земле приспичило проверить, как работает Корпус первопроходцев. Еще бы. Дикий новый мир за четыре с лишним года по местному времени (и пять с лишним лет земных) отнял девять жизней у колонистов. Непорядок. А ревизионных проверок было сколько? А ревизоров? То-то и оно.
Так что нате, что называется, получите, распишитесь, вот вам ревизор дотошный, одна штука. Впору поморщиться. Зачем, спрашивается, если и без ревизий вполне успешно функционировалось?
Где-то через половину Млечного Пути от родины человечества, в первой трети спирального рукава Лебедя, возле голубого субкарлика спектрального класса В, на границе узенькой зеленой зоны, хотя жизнь возле старых, небольших, но очень ярких звезд считалась принципиально невозможной, ею, тем не менее, кипела и клокотала небольшая экзопланета. А на ней жила, росла и ширилась маленькая колония.
Попытка людей освоить новое место для жизни под новым солнцем, полное ядовитой, быстрой и острозубой насекомоподобной кремнийорганической живности, чуть было не полетела в тартарары. Если б не усилия кучки энтузиастов – оперативников, аналитиков и ученых Корпуса первопроходцев. Их стараниями – а также материально-техническим обеспечением и финансированием от Межмирового правительства, конечно – под нанопротекторным куполом (уникальной разработкой штатного гения Корпуса) уютно и безопасно себя чувствовали одиннадцать тысяч колонистов. Вплоть до недавнего недоброго момента появления на Шестом представителя Земли.
Пока шла ревизионная проверка, полковник Андервуд, завязший в зубах первопроходцев куском сосновой смолы ревизор, старался оперативников Корпуса разъединить и проверить на прочность. Но все было… неплохо. Пока оперативники переваривали решение склочного полковника снять их руководителя Честера Уайза с поста – все по-прежнему шло относительно хорошо. Потому что «совсем плохо» Чез своим подчиненным думать и делать запретил. Лично.
Когда под гнетом ревизора и в отсутствие Честера стало немного плохо и невмоготу, а оперативники, лишенные любимого начальства, не справлялись с поиском пропавшего ребенка, убежавшего под защитный купол – девчушку случайно нашел Чез. И стало обратно немного хорошо. Никто и не удивился, если честно, эдакая выходка вполне укладывалась в фирменное Честерово легкое безумство. Оперативники тогда понадеялись, что ревизор передумает и вернет руководителя на место.
Но нет. Андервуд, ревизор, оказался непробиваемым истуканом с острова Пасхи – и просьбе первопроходцев не внял, устроив Честеру грандиозный скандал в присутствии градоправителя (чью дочь Чез и умудрился спасти), колонистов (чьи жизни и здоровье первопроходцы во главе с неугомонным начальником уберегали от кремнийорганических бед бессчетное количество раз), колониальной полиции (добрая треть состава которой Честера с момента основания поселения знала как облупленного) и журналистов, которые про Чеза рассказать могли и без того множество фактов, но только не тех, в которых его обвинил ревизор.
Теперь же градиент от «все замечательно» до «окончательно все плохо» скатился в нескончаемую черную полосу. Обезначаленные оперативники чуть не допустили одну из поистине грандиозных ошибок – протащить под защитный купол непарнопалую амфисбену или, попросту, двуходку. Эту ядовитую, быстро бегающую и вперед головой, и вперед хвостом и, несомненно, проблемную тварь Честер никогда бы в колонию не пропустил. В отличие от подчиненных. К счастью, те вовремя поняли едва не ставший фатальным недосмотр и передумали, но вполне проверенным путем: прикинули, а что бы сказал Чез? О, он бы многое сказал, и точно ничего цензурного.
