Капюшон моей тёмно-зелёной парки промок под холодным ноябрьским дождём. Из-за падающих капель я едва мог видеть дорогу. Вот впереди появилась расплывчатая зелёная точка. Я быстрее закрутил педали: чем раньше я выберусь из этого мокрого кошмара, тем лучше.
Справа послышался пронзительный гудок, заскрипели по асфальту шины, сверкнули фары, и моё сердце пропустило удар. Буквально в паре сантиметров от меня затормозил широченный «Мерседес». Мой двухколёсный конь качнулся, и я чуть не упал, но в последний момент успел выставить ногу, чтобы сохранить равновесие. Из жёлто-коричневого такси выглянул водитель. Глаза у него были выпучены, рот приоткрыт, а в руках он держал телефон, по которому явно пару секунд назад разговаривал.
– Дурак! – сердито фыркнул я и кивнул на светофор: не видно, что ли, что красный горит?! Пошатываясь и качая головой, я снова уселся на велосипед и покатил дальше.
Пока я ехал, вдруг понял, что в Германии такси вообще-то не жёлто-коричневые, а бледно-бледно-жёлтые. О, эта сцена мне запомнилась до мелочей. Сейчас я просто ненавижу жёлтый. Любые оттенки, особенно грязный зеленовато-жёлтый, который и вы непременно увидите, если с вами случится то же, что и со мной.
Я гнал по глубоким лужам на своём старом оранжево-жёлтом велике, на который заработал сам, разнося еду в рыбном ресторанчике. В этот день моя мама-наседка всё предлагала отвезти меня в школу и высадить прямо у входа, словно младшеклассника, но я отказался, хоть это было и очень мило с её стороны. Вот только шестнадцатилетнему подростку, согласившемуся на такое, просто-напросто не миновать насмешек. Ехать на папином двенадцатитонном автокране тоже была так себе идейка, тем более сейчас он стоял на стройке. Нет уж, пусть в моих кроссовках хлюпает вода, а джинсы будут насквозь мокрыми, зато не придётся краснеть от стыда. Я же не моя двенадцатилетняя сестра. Она просто обожает, когда её возят по всему Дюссельдорфу, точно королеву Рейнланда.
