Февраль по ночам заметал дороги, думая при этом о чем-то своем. И только ветер, перебирающий струны рассеянного лунного света, был способен проникнуть в его думы и передать их тихими звуками, которые временами так напоминали звучанье старинной виолончели.
По крайней мере Морис Миндаугас, сотрудник частного детективного агентства «Мирослава», именно так воспринимал ночные звуки, проникающие в дом. Когда он поделился своим восприятием с владелицей агентства Мирославой Волгиной, она посмотрела на него с ласковой загадочностью и согласно кивнула: «Да, я тоже слышу по ночам звучание старинной виолончели».
Ничего не имел против ночной виолончели февральского ветра и пушистый черный кот Дон, любимец хозяйки.
Морис время от времени думал о том, как было бы хорошо, если бы ночной снег занес все дороги к их коттеджу. Ему бы тогда ни с кем не пришлось делить Мирославу: ни с друзьями, ни с клиентами агентства, ни с коллегами из правоохранительных органов, которые так и не перешли в разряд бывших. Но, зная о том, что мечты имеют способность время от времени сбываться, Морис отгонял прочь морок своих сладких ночных грез и, с ясным рассудком встречая утро, отправлялся чистить снег. А снег шел снова и снова.
Расчистив дорожку, Миндаугас отбросил лопату, сошел с дорожки и улегся в пушистый мягкий снег, слегка погрузился в него, как в пуховую перину. Запахло свежестью, от которой то екало, то замирало сердце. Кот Дон немного подумав, прыгнул на грудь Мориса.
– Ты нахал, – сказал ему Миндаугас. – Почему бы тебе не лечь рядом на снег.
Кот в ответ что-то невнятно проурчал на своем кошачьем языке. И не сдвинулся с места. У Мориса же рука не поднялась спихнуть в снег пушистого друга.
Так они и лежали, наслаждаясь тишиной и покоем ровно до того времени, пока из дома не вышла Мирослава и не закричала:
– Морис! Ау! Ты где? Я тебя не вижу!
– Мы здесь, – откликнулся Миндаугас.
– Где это здесь? И кто мы? Ты не один, что ли? – Мирослава сбежала с крыльца и быстро пошла по расчищенной дорожке.
Заметив лежащих на снегу Мориса и Дона, она воскликнула: «Ух ты! Снежные ванны принимаете! И без меня!» – и прыгнула к ним. Дон, слетев с груди Мориса, шлепнулся в снег! Молниеносно выскочил на дорожку, и, сердито мяукнув, встряхнулся, как собака, и помчался в сторону дома.
– Какую идиллию вы нарушили, – смеясь, укорил ее Миндаугас.
Через пару минут, осыпанные снегом с головы до ног, они выбрались на дорожку и, весело топая и отряхиваясь, пошли в сторону крыльца.
– Скоро День святого Валентина, – проговорил Морис на ходу.
Мирослава в ответ произнесла примерно такие же звуки, какие совсем недавно издал ее кот.
Морис хмыкнул и осторожно взял ее за руку.
– Ты чего? – спросила она.
– Устроим праздник? – Он заглянул в ее серо-зеленые глаза.
Морис любил День святого Валентина хотя бы за то, что середину февраля можно считать преддверием весны. А еще в этот день можно признаваться в любви…
– Я не возражаю, – ответила она и, лукаво прищурившись, добавила: – Позовем Люси!
– Только не Люси! – вырвалось у него с нескрываемым ужасом.
– Почему? – Мирослава сделала вид, что удивилась.
– Потому!
– Ты не справедлив к бедной девушке! Ты ведь знаешь, что Люси неровно дышит к тебе.
– Вот поэтому и не надо! – отрезал он.
– Но она моя подруга!
– Знаю. Но, пожалуйста, – он сложил молитвенно руки на груди, – я ведь тоже ваш друг. – В глубине души давно и упорно он надеялся стать ей ближе любого друга.
– Ладно, так и быть, – весело рассмеялась она, – тем более что Люси и сама не захочет тащиться в наш заснеженный поселок, отказавшись от заманчивой перспективы провести вечер и ночь в компании очередного пылкого поклонника.
