Когда в 18 лет я приходила устраиваться тогда ещё на практику в организацию, где работаю почти семь лет, меня попросили заполнить форму-резюме. Одна из граф в нём звучала как «Жизненные цели». Я написала в ней всего два слова: «Издать книгу». Все ожидали увидеть профессиональные достижения, желаемые должности, на худой конец – три красных диплома. Все, кто читал мою анкету, задавали один и тот же вопрос: «Почему?». Я всем отвечала, что пишу стихи и хочу выпустить в свет свою книгу. А работа – это не цель, всего лишь средство.
Когда мне было 15 или 16 лет, я сидела на кухне у своей подруги и рассказывала, что хочу набить себе татуировку. Тогда её мать сказала, что не видит смысла запрещать это, но нужно обязательно подождать до 25 лет, когда сформируется полностью кожа, и тогда, если я не передумаю, можно делать всё что угодно. Этот человек был и остаётся для меня авторитетом, я услышала её.
Через месяц мне исполнится 25 лет. В одном из московских клубов пройдёт презентация моей дебютной книги «Записки эгоиста». Ещё месяц назад я сказала маме своей подруги, что храню в памяти её слова и скоро сделаю татуировку, осталось ждать всего несколько недель. Она сказала, что если я до сих пор не передумала, то это уже не важно, ничего не поменяется. Если я хочу такой подарок себе на день рождения – стоит сделать сейчас, чтобы всё успело зажить к празднованию. Сегодня на моём теле появилась первая картина, иллюстрирующая мою жизнь.
Я не знаю, что нужно делать, когда прожил уже четверть века, и как подводить итоги этих лет. Но когда я проводила черту во времени, которую мне скоро предстоит перейти, я поняла, что хочу разобраться с целями, которые ставила себе в сознательном возрасте, но так и не добилась. И я подвела свои итоги. Один из них сейчас перед вами.
«Говорят: «Не мечите бисер
перед свиньями»,
но я не сказал вообще
ничего сильного.»
Егор Четырестачетыре, «Высер»
Когда мне было 17 лет, я впервые вышла читать свои стихи со сцены. Тогда публикой ценились твои чувства, мысли, переживания. Зал готов был соболезновать и восторгался уже тем фактом, что ты можешь что-то писать и не боишься выйти к микрофону. Тебя мотивировали расти, развиваться, учили красивым речевым оборотам, каноничному стихосложению. Чем выше и краше были твои мысли, чем добрее были истории – тем больше ты получал поддержки. Сейчас всё изменилось. Когда я прихожу на современные чтения, я вижу, как аплодируют глупым и низким шуткам, мату, социальным стихам, которые затрагивают самые гадкие пороки человеческого общества. И, в основном, мужчинам. А если ты женщина, если не можешь наравне с мужчинами поливать грязью весь мир – тебя в лучшем случае не услышат, а зачастую и вовсе поднимут на смех. Современному обществу не нужна лирика, им нужны скандалы и развлечения. А если ты хочешь внимания, но несёшь под собой только нежные любовные истории – раздевайся. Делай шоу – покажи грудь, станцуй, поцелуй взасос первого встречного.
Я часто читаю со сцены стихи современников, но всё тех, которых знала лет пять назад, и кого на сцене уже не вижу. Тех, в чьих строках сохранилось время, когда в маленьких барах с дешевым пивом собирались сотни открытых и добрых людей. И только пара десятков из них выходили на сцену. А остальные умели слушать. То время всё ещё живёт в моих воспоминаниях, ради него я продолжаю организовывать концерты, создаю новую арт-площадку. Я хочу его вернуть.
А ещё я хочу быть услышанной. В зале у микрофона под светом софитов я жду вздохи зрителей, комментарии, аплодисменты – внимание к себе. И сейчас, в этой книге, я раздеваюсь перед вами. Предстаю нагая, обритая наголо, а в руках держу перо и пергамент. С пера капают свежие чернила, а по щеке медленно катится одна единственная слеза. Я отдаю дань современной моде. А ещё дань тому времени, когда ты раздевал на сцене свою душу стихотворениями, не ради пошлости, а потому что больно, и чтобы эта боль не разорвала тебя на миллионы осколков – её нужно выплеснуть наружу.
