В коллективе редакции ялпугской районной газеты шесть творческих работников. Выходит газета три раза в неделю, так что нагрузка солидная. Коллектив устойчивый, трудолюбивый, грамотный. Все, кроме фотокорреспондента, имеют высшее образование. На кого ни посмотри – готовый редактор! Газета, а это орган райкома партии и районного Совета, в обкоме партии на самом хорошем счету.
Но уже подул ветер перемен. В ЦК КПСС вспомнили о руководящей роли партии средствами массовой информации. Открыли постановление от 1954 года, прочли, а оно не выполнено! Еще «подняли» несколько постановлений о печати – и они не выполнены! Тогда по всему СССР пошел аврал. И началась переаттестация творческих работников.
Члены аттестационной комиссии разместились за редакторским столом, а аттестуемые по одному входили и усаживались на стулья вдоль стены. Редактор, прошедший десятки проверок и собеседований, был спокоен. Он прекрасно знал своих людей. Все заведующие отделами и корреспонденты давно работали по сетевому графику планирования и хорошо справлялись со своими обязанностями. Никаких неожиданностей не предвиделось.
Возглавляла комиссию представитель ЦК Компартии Украины, очень солидная и хорошо подготовленная женщина средних лет. Она видела свою задачу в том, чтобы встряхнуть провинциальные редакции, заставить их взбодриться и улучшить содержание газет до современных требований. А как они это сделают, она и сама не знала. Поэтому беседу с каждым аттестуемым начинала с вопросов о том, что их не устраивает, на что жалуются. А уж потом задавала вопросы по профессии. В этой редакции люди ей нравились. Они разговаривали с ней на профессиональном языке.
В штате редакции также числилась корреспондент местного радиовещания. Дошла очередь и до нее. Это – молодая незамужняя женщина лет тридцати. Фактически Наталья Фрунзе подчинялась редакции областного радиовещания, а в районной газете у нее всего лишь было рабочее место. Там она появлялась редко. Но зарплату получала регулярно. В студии, откуда она вела радиопередачу, у нее тоже стояли стол, стулья, а еще и широкий диван. Тут же находился и оператор связи, который включал и выключал микрофон, обеспечивая трансляцию на все радиоточки района и города. Трансляция велась напрямую, без записи.
Наталья воспитывала дочь – результат неудачного брака. Женщина она была бойкая, общительная, с развитым чувством юмора. Любила подшутить над связистами, постоянно подтрунивала над ними. И, что греха таить, иногда по их инициативе задерживалась в студии «по производственным делам».
Поскольку она часто халтурила, то есть материалы для радиопередач брала из районной и городской газет и почти не бывала в производственных коллективах, из-за чего не раз получала замечания от редактора, то и такой грешок за ней числился. Поэтому, войдя в кабинет редактора, чтобы предстать перед аттестационной комиссией, она очень волновалась! Она ожидала упреков и по поводу «задержек» в студии (шила в мешке не утаишь!), и по поводу использования газетных материалов. Лицо ее было в красных пятнах, руки дрожали. Она присела на самый краешек стула, неотрывно, как завороженная, глядя на председателя комиссии испуганными глазами.
– Чего вы так разволновались? – стала успокаивать ее киевлянка. – Мы просто познакомимся, послушаем, в чем Вы нуждаетесь, может быть Вам нужна какая помощь. Вы замужем? – начала она издалека.
– Нет, разведена.
– Дети есть?
– Сын…
Сказала и обалдела! Какой сын? Сама не поняла, что сказала. Она поглядела на редактора, ища в нем спасения. Он подсказал:
