— Держи его! Держи мудака!
Двум боровам в черном надоедает гнаться за мной молча, сопя на
всю улицу, и теперь злость вырывается из них криками.
Мы бежим всего минут десять, а кажется, что уже целую вечность.
Перед глазами темнеет, и это не от плохой физической подготовки –
один из этих придурков успел провести ножом мне по руке.
Теперь эти чертовы бородавочники мчатся за мной, будто на зов
крови, как акулы. Наверное, тоже жалеют, что я свернул с главной
дороги на Гвардейскую, забыв, что там сейчас идет ремонт дороги –
поэтому пришлось бросить тачку и улепетывать на своих двоих.
Их сожаление слышно в отборном мате, мое – в сиплом дыхании.
Уже ни черта не видно, темно, хоть глаз выколи.
Или это мне так кажется из-за потери крови?
В прошлый раз тоже так было, когда Тухлый вырубил меня на
стрелке в овраге, пустив пулю в ногу. Как он потом объяснялся через
пару дней, когда мои ребята его выцепили у шлюшки с проспекта,
сделал это для того, чтоб я не вырубил его.
Ну а теперь Тухлый может наблюдать за разборками только с
инвалидного кресла – не скоро сможет передвигаться на своих двоих.
А мог бы вообще не встать с постели, должен ценить мою доброту.
И эти мрази… Тоже не скоро смогут дышать.
Только мне нужно добраться до телефона или… чьей-то тачки.
Как назло, забрел в самый глухой район. Гетто какое-то, не
иначе. Фонарей толком нет, машины все как одна - ржавые ведра с
гвоздями. Задницу даже марать не хочется об этот
дерьмантин.
— А вот ты где, гаденыш, — лысая башка выныривает из кустов
неожиданно и тут же тянет руки.
— Да пшел ты, пес! — пинаю его, потому что рука вообще не
двигается.
В общем, можно считать, что только одна половина Короля рабочая
– левая рука точно не скоро придет в норму.
— Ты не хами, ага?! — с другой стороны встает второй.
Быстро смотрю по сторонам. Кажется, на этот раз я в ловушке.
— Ты че так быстро бегаешь, а?! Сказано – стоять, значит,
стоять! — у первого в руке темнеет пистолет.
Выдыхаю в сторону.
Закатываю глаза.
Вот черт, словить пулю от этих жалких гнид? Это несправедливо!
Умирать, так с фейерверками, а не в каком-то темном спальном районе
в жопе мира!
— Ты слышал, королек? — второй закатывает рукава, демонстрируя
бугры мышц.
Придурок. Да я уложил бы тебя одной левой… Только левая реально
не шевелится.
Пробую сжать пальцы, но чуть не ору от боли, простреливающей все
тело. Этого еще не хватало! Совсем страх потеряли! Решили меня без
руки оставить?!
— Добегался, королек. Наконец-то.
Первый поднимает оружие выше. Второй ухмыляется.
Они тянут – походу, задания убрать меня с лица земли не было, но
упустить такой шанс не могут. Ну как же – сам Королев, да без
охраны. Чертовы утырки.
Поймали на живца. Если бы не та девчонка в клубе, не пошел бы за
ней на улицу. Не попал бы в эту глупую ситуацию.
— Слышь, ты, — кидаю первому хмырю. — Оружие – то не тяжело
держать?
— Ах ты…
Ну все. Прощай, мир.
Ну как так-то, а? Не думал, что все закончится в таком тупом
месте, как у какого-то гопника с района. Смерть, не достойная
Королёва!
Боров снимает ствол с предохранителя, и вдруг происходит очень
странное и немыслимое: вокруг врубается иллюминация,
преимущественно красно –синяя, полицейские сирены режут
пространство, глушат слух, разрывают барабанные перепонки
пополам.
— Это что еще за…
Первый пригибается, второй растерянно озирается по сторонам.
Сине - красные отсветы отражаются от его лысины, и видно, как он
растерян.
Облава, что ли?
Странно – в таком богом забытом месте отряд полиции что
делает?
Чертовы придурки переглядываются. Первый принимает решение –
машет рукой, и они вдвоем срываются с места: валим!
Через секунду они уже мчатся во весь дух направо, по той дороге,
что я примчал на всех парах сюда.
