Ноябрь
– Что значит, они отменили заказ? – Розалинда мысленно подсчитала, сколько сейчас времени в Сиднее, то есть там, откуда звонил Пьер. – Не могут же они вот так взять и отменить его.
– Могут, Роз, и отменили. Они ссылаются на долгосрочные последствия пандемии и необходимость сокращений. Сожалею. Они воспринимают наш продукт как ориентированный на роскошь, а сейчас такое время, когда домохозяйства ужимаются в своих расходах.
Судя по голосу, Пьер Бенет, руководитель производства, держался невозмутимо, однако Розалинда понимала, что у него было несколько часов для того, чтобы переварить новость, которая могла запросто обрушить весь бизнес.
– Ты напомнил им о том, что они подписали договор уже после начала пандемии?
– Напомнил, но они снимают с нас все обязательства: мы не обязаны возвращать им авансовый платеж.
Это было слабым утешением по сравнению с полной стоимостью контракта и тем более с прибылью, которую могли бы принести продажи ее модного бренда в одном из главных универмагов Австралии.
– Значит, мы ничего не можем сделать? – с горечью спросила она.
– Ничего, кроме как надеяться, что твои контракты в Нью-Йорке принесут нам достаточно средств, чтобы остаться на плаву. Кстати, а как дела в Нью-Йорке?
– Вообще-то я пока не в Нью-Йорке.
– Да? Какие-то проблемы?
– Нет, просто… я подумала заглянуть к Дрейку.
– К Дрейку Родесу? К тому самому Дрейку?
Пьер знал подробности ее короткого и страстного романа с техасским миллиардером, на полгода приехавшим в Сидней. Он также знал, что она бросила Дрейка, когда тот ясно дал ей понять, что не собирается связывать себя узами брака. Розалинда, желавшая большего, пусть и с неохотой, но разорвала их отношения, воспользовавшись тем, что Дрейку пришлось лететь домой в Техас, в Ройял, когда заболела его сестра.
Сейчас, по прошествии времени, Розалинда решила дать им обоим еще один шанс и поэтому оказалась в Ройяле, в гостинице «Беллеми», а не в Нью-Йорке. Да, она поступила импульсивно, особенно когда ее бизнес балансировал на острие ножа, но ей необходимо было увидеться с Дрейком. Она не могла простить себя за то, что бросила его, и хотела убедиться в том, что тогда приняла правильное решение.
К тому же ей плохо верилось в то, что Дрейк отказался от наполненного деловой активностью и развлечениями Сиднея и поселился в этом маленьком, таком провинциальном городке. Розалинда знала, что до приезда в Сидней он жил в Нью-Йорке, и не понимала, почему он не вернулся в свой родной город.
– Да, к тому самому Дрейку, – ответила Розалинда.
– Роз, ты уверена? Ты сильно переживала из-за вашего разрыва. Сейчас тебе меньше всего нужна эмоциональная встряска.
– Со мной все будет хорошо, – уверенно ответила она. – Я не могу избавиться от ощущения, что тогда слишком сильно надавила на него, вынуждая жениться. Вероятно, это было ошибкой – нужно было всего-то чуть-чуть подождать. Если у меня ничего не получится, я сразу полечу в Нью-Йорк, но я обязательно должна все выяснить. Я не могу жить с этими «а что, если».
Управляющий производством тяжело вздохнул:
– Береги себя. И дай мне знать, как идут дела, ладно?
– Ладно. А ты отправь мне отчет о наших потерях. Похоже, нам придется применить креативный подход, чтобы продать весь этот объем. Поручи кому-нибудь прошерстить основные магазины в Австралии и Новой Зеландии, хорошо?
После разговора Розалиндой овладело раздражение. Этот контракт должен был стать прорывом в ее бизнесе! Он значил для нее все! Да, она американка по рождению, но полжизни прожила в Австралии и с детства мечтала захватить штурмом австралийский рынок одежды для отдыха.
