Предисловие Джимми Картера
В своей книге «Храня веру: Мемуары президента» я описывал Збигнева Бжезинского как моего самого любимого собеседника (за исключением некоторых членов моей семьи) во время длительных поездок, потому что «мы могли спорить, но мне никогда не было с ним скучно». Надеюсь, авторы этой книги согласятся со мной в этом, как и в том, что Збиг обладает высочайшим интеллектом, склонностью к проницательному анализу и умением преподносить материал в провокационной манере. В бытность моим советником по национальной безопасности он постоянно излагал мне самые разнообразные свежие и непривычные идеи, иногда даже чересчур непривычные. Но именно это мне и было необходимо, поскольку в обыденных и заурядных советах, предлагаемых Государственным департаментом, недостатка не наблюдалось.
Я знал, что ожидать от Збига. Впервые мы с ним встретились в 1973 году, когда я вступил в Трёхстороннюю комиссию, – тогда он был её исполнительным директором. Это была организация из пятидесяти представителей Северной Америки, Западной Европы и Японии. Меня пригласили в неё как губернатора, признававшего приоритет растущих торговых связей. Мне также хотелось плотнее ознакомиться с международными вопросами, и я внимательно прислушивался к выступлениям на каждом заседании. На следующий год, когда я выдвинул свою кандидатуру на должность президента, Збиг написал мне и предложил свою помощь. Возможно, он и не ожидал от меня многого, поскольку национальные средства массовой информации изображали меня аутсайдером президентской гонки, но я охотно согласился на его предложение. В 1975 году он исполнял роль моего ведущего советника по внешней политике. После победы на выборах 1976 года я спросил, не хочет ли он занять должность главного советника по национальной безопасности. Он предложил мне ряд альтернатив, но я знал, что хочу видеть на этой должности именно его.
Он подобрал под своим началом блестящий кадровый состав, оказывавший неоценимую помощь как ему, так и мне. Но, конечно же, основным источником информации и основным советником оставался он сам. Первым пунктом моего ежедневного президентского совещания неизменно было его выступление. Обычно он выступал и на других совещаниях в течение дня. Когда требовались какие-то специальные сведения по тому или иному делу, он вызывал нужных людей – своих подчинённых или других сотрудников администрации. Это был настоящий руководитель, чрезвычайно умелый и эффективный.
Збиг всегда выполнял мои поручения, а иногда я просил его помочь и в делах, лежащих вне компетенции советника. Предполагалось, что главным лицом, освещающим вопросы моей внешней политики, должен быть мой государственный секретарь Сайрус Вэнс. Но оказалось, что ему не всегда нравится выступать именно в этой роли. Збиг с гораздо большей охотой объяснял нашу политику, и иногда я советовал ему заниматься именно этим. Для одного крайне деликатного вопроса – нормализации отношений с Китаем – я решил привлечь ресурсы Белого дома. После неудачи со стороны Государственного департамента, я послал к Дэну Сяопину самого Збига, чтобы тот напрямую изложил ему мой взгляд на проблему. Его визит закончился успехом.
Он также был ключевой фигурой американской делегации во время израильско-египетских переговоров на саммите в Кэмп-Дэвиде, ставших беспрецедентным событием в истории дипломатии. Я лично руководил процессом и работал непосредственно с президентом Египта Анваром Садатом и премьер-министром Израиля Менахемом Бегином, но члены всех трёх делегаций также играли важные роли в переговорах, длившихся тринадцать дней и закончившихся подписанием Кэмп-Дэвидских соглашений.