Зимний город встретил Анну и Татьяну промозглым ветром, морозцем и такой несносной сыростью, что захотелось, бросив чемоданы, побежать в теплое помещение, сесть к открытому огню и согреть руки. Сырость обволакивала, лезла под одежду, заставляла дрожать и ежиться привыкших к сухой морозной зиме девушек. От многодневной вагонной тряски пошатывало, и ноги, отвыкшие от ровной твердой поверхности, слегка разъезжались и пружинили.
Владивосток – красивый, террасный и уникальный, так, по крайней мере, говорила о нем проводница, ночью производил впечатление до того мрачное и неуютное, что у Анны по спине побежали мурашки. Взгляд упал на багаж, состоявший из чемодана и увесистой сумки. Как назло, на полуночном перроне не было ни одного носильщика. Тусклый свет вокзальных фонарей выхватывал из тьмы редких прохожих.
Из соседнего вагона вышел здоровенный дядька.
– Вы нам не поможете? – робко обратилась к нему Анна, когда он поравнялся с девушками. Интуиция подсказывала ей, что они должны прибыть в один пункт назначения.
Мужчина нес небольшой чемоданчик. Не ответив, он бросил на Анну недовольный взгляд и прошел мимо. Ну и не надо!
Навьюченные поклажей, и рассуждая о тяжести женской доли, о вырождении сильного пола, о превратностях жизни – словом, о том, о чем могут рассуждать замерзшие и усталые женщины, они тащились по обледеневшей дороге за шагающим налегке здоровяком. Сначала – до станции электрички, потом долго тряслись в холодном вагоне, потом опять по скользкой дорожке под горку, разъезжающимися ногами, пока не дошли до места, указанного в путевках.
Вид величественного здания санатория МВД со звучным названием «Звезда», горевшим ярко-красными неоновыми буквами над высокими колоннами, окончательно вывел Анну из себя.
– Какое военное название! Нет чтобы придумать что-нибудь милицейское, – пробурчала она под нос.
– Ну, да! «Свисток», например, или «Полосатый жезл»! – съехидничала Таня в ответ.
– Странное место! У меня предчувствие какое-то нехорошее, – вздохнула Анна, пропустив мимо ушей прикол подруги. – Уеду, – решила она неожиданно, медленно поднимаясь по ступенькам и открывая массивную дверь, – дня через три и уеду.
Внутренние помещения чуда сталинского неоклассицизма органично продолжали его фасад.
Огромный вестибюль с высоченным сводом, мраморные лестницы, устланные ковровыми дорожками, бюсты классиков марксизма-ленинизма, горделиво встречавшие гостей у входа, люстры а-ля пятидесятые и даже кадки с деревьями настроения не улучшили, а окончательно укоренили в сознании мысль о поспешном бегстве.
Впрочем, зарождавшиеся мечты Анны тут же потерпели фиаско.
Администратор санатория, изучив документы, предупредила девушек:
– Только не вздумайте сбежать раньше времени! Самовольное оставление санатория приравнивается к нарушению режима и…
– Как в тюрьме! – перебила ее Татьяна. – И что нам будет?
– Смейтесь, смейтесь! – покачала головой женщина. – О таких шустрых мы сразу сообщаем по месту работы! И не видать им больше путевок как своих ушей!
– В «Звезду»?
– В любое оздоровительное учреждение МВД!
Анна еще раз вздохнула и огляделась.
Кроме них в холле находился мужчина, так не по-джентльменски поступивший на вокзале.
– Место работы? – спросила у него администратор, заполняя формуляр.
– Начальник пожарной части, – сказал невежливый попутчик, развалясь в кресле и без стеснения разглядывая подруг.
Словно делая одолжение, он кивнул им:
– Что, девчата, знакомиться будем? Анатолий!
– Он еще и Анатолий! – прошипела Таня, прищурив свои загадочные черные глаза, взглянув в которые, малолетние преступники обычно сразу же начинали давать показания.
