На участке 4-й пограничной заставы во всю хозяйничала суровая снежная зима. Малочисленный, но сплочённый коллектив выполнял поставленные ему задачи.
Дело в том, что ближе к середине января, 1975 года, спустились с заставы в отряд последние 10 человек старослужащих – для отправки домой по истечению срока службы. (если конечно январь можно считать концом срока службы…)
26 сентября вышел приказ Министра обороны СССР маршала Гречко об увольнении в запас осеннего призыва.
В Советской Армии (СА) дембеля в ноябре уже дома. В пограничных же войсках, в основной массе своей – это январь. – И лишь немногие попадают домой в декабре.
Такие, как, – старшины, сержанты, «по семейным обстоятельствам», стукачи – которых хватало как в пограничном отряде так и на заставах. Аккордники – те счастливчики которым предложило дембельский аккорд «по договору» командование пограничного отряда, – или же командование маневренной группы (МГ) – по строительству и ремонту «чего-то там…»
И работают аккордники, как говорится, – днём и ночью… без сна и отдыха… на Ура!.. – Что бы в декабре быть дома… Новый год встретить в кругу своих родных, друзей.
Молодое пополнение поднимали на заставу ближе к концу января, и в начале февраля, – поэтапно. Из-за того, что пришлось после учебного пункта – осваивать воинские специальности на различных отрядных сборах.
Пограничники они ещё никакие, и учиться мастерству придётся долго.
Иван с последней партией новичков поднялся на пограничную заставу в начале февраля.
Из Отряда на соседнюю заставу их привезли на автомашине ГАЗ-66. На Литаме, такой позывной у 3-й ПЗ – долго их не задержали, пересадили тут же у заставских ворот на ГТС и отправили по назначению.
Гусеничный транспортёр, словно голубь из рук, резво рванул с места и пошелестел своими железными траками по заснеженной дороге… по, над погранречкой Поцхов – в верх по одноимённому ущелью…
Иван сидел сзади крайним, с левой стороны, – сквозь запрокинутый полог с большим интересом наблюдал за всем, что можно было рассмотреть за снежным вихрем который создавал своими гусеницами ГТС.
Русло горной речки было широким, а вот воды в этом русле, не особо, что поделаешь – зима.
Проскочили оригинальный каменный мост, (творение русских инженеров – 1828г., по этому мосту русская армия переправлялась бить турок во время войны с ними. Позже, по этому мосту в Турцию, в 1829г., в последний раз – переправился российский дипломат А. С. Грибоедов. В советский период меж собой, пограничники мост стали называть грибоедовским) – он остался по правому борту.
Рядом с ним стоял советский красно зелёный пограничный столб… По другую сторону реки стоял красно белый – турецкий.
Хоть и пуржил ГТС снежком, но номер 231 на столбе можно было рассмотреть.
Проехав ещё несколько кривых поворотов, (У примыкания ущелья Чараль-су к ущелью Поцхов) увидели по левому борту заброшенную старую заставу с постом наблюдения (вышка) во дворе. Отсутствие людей на территории, и мрачный вид – навеяли тоску.
Повернули от речки в гору, по кривой… Наверху, на горном плато, снега было намного больше чем в ущелье.
По правому борту, за лощиной, стояла ещё одна заброшенная застава, – огороженная колючей проволокой. За «колючкой», на краю ущелья стояла пограничная вышка, рабочая, (ПН №20) – на балконе которой стояли два пограничника в овчинных полушубках и смотрели в сторону рвущегося через снежную массу гусеничного монстра.
Пройдя на скорости плато… перемахнув на повороте небольшой мосток через лощину… ГТС круто пошёл в верх покоряя горный серпантин – давя и гладя днищем уже совсем другой снег…
