Домреми. Окрестности шато д'Иль
Две девочки шли по утоптанной лесной тропинке и весело болтали. Одна была одета, как обычная крестьянка этих мест. В другой же, одетой, как мальчик, девочку можно было узнать только по едва уловимой грации в походке, да по тонкому, звенящему голосу, который у мальчиков в таком же возрасте обычно уже не так высок, и не так звонок.
Девочки направлялись в заповедную чащу Домреми к Дереву Фей, возле которого по праздникам собиралась вся окрестная молодёжь. Под плетение венков и цветочных гирлянд здесь подолгу, неторопливо рассказывались старинные легенды о драконах, колдунах и феях, являвшихся то бедному пастушку, потерявшему козу или овечку; то усталому путнику, заснувшему под этим деревом; то юной девице, собирающейся замуж. Феи предупреждали о бедах, сообщали о предстоящих радостях и о том, кто скоро родится в деревне – мальчик или девочка.
Иногда, если бывали не в настроении, они могли испугать, наслать на прохожего фантом какого-нибудь чудища или затянуть в трясину. Могли запутать тропинки, желая поиграть. Но под большие праздники, выпадающие на лето, они обязательно делали так, чтобы луг перед Деревом Фей покрывался красивейшими цветами, как будто таинственные существа нарочно приманивали деревенскую молодёжь к своему дереву, желая послушать их песни и разговоры. Поэтому в Домреми и Грю сложилась добрая традиция, среди прочей болтовни о разных небылицах, несколько историй обязательно посвящать феям, прославляя и нахваливая их. Составился даже небольшой эпос, соединивший действительную историю двух деревень со сказочным вымыслом, где утонувшие в реке или сгинувшие в чаще дети и взрослые вдруг оказывались в невиданных городах, куда попадали спасённые и уведённые феями через тайные ходы то на дне реки, то в дупле какого-то фантастического дерева, которое самостоятельно нипочём не найти. И, передавая друг другу подробности, неизвестно кем сообщённые, просеянные сквозь сито Времени и заговорённые до полной неузнаваемости, поколение за поколением, как цветочными гирляндами, украшали свою жизнь этими сказками, закрываясь ими от горькой реальности чумных эпидемий, войн, трагических случайностей и унылого однообразия жизни без мечты.
Девочки, идущие по лесной тропинке, в этом смысле от местных жителей ничем не отличались. И, если из ворот Шато д’Иль они вышли весело болтая о всяких домашних делах, то теперь, в двух шагах от Дерева Фей, разговоры их, сами собой, свернули на живописную дорогу фантазии.
Накануне был традиционный в Домреми День Лазоревого Дракона, поэтому Жанна-Клод снова вспомнила старую легенду про священника, идущего из Вале через заповедную чащу. По дороге ему, вроде бы, показалось, что тропинка уводит куда-то не туда. Священник стал молиться, и, словно в ответ на его молитвы, из чащи донёсся звон церковного колокола. Священник поспешил на этот звук, но вышел не к церкви, а прямо к пещере дракона.
Говорили, что дракон этот был, едва ли не последним драконом на земле. И поселился он здесь в самые незапамятные времена, спасаясь от римских легионеров, захвативших Галлию, в которой драконы эти были когда-то так же обычны, как олени или кабаны. Потом всех их постепенно истребили, но последний остался и ходили слухи, что ещё во времена Людовика Святого некоторые путники, оказавшиеся по незнанию слишком близко, слышали злобное рычание, глухие удары хвоста о своды пещеры, а те из них, кто был похрабрее, и отваживался заглянуть внутрь, могли видеть даже отблески пламени из её недр.
Но священник из Вале пришёл сюда не по незнанию и не по своей воле.
