Ослепительно яркое солнце заливает искрящимся золотом приморский город, и даже в темных очках я щурюсь.
На часах – 11.24.
Начало июля.
На улице жарко, тем более что, на мне коричневые вельветовые джинсы (мелкий рубчик прерывается зазубринкой, – чуть не порвала) и коричневая же облегающая фигуру футболка.
«Tule siia!»[6] – разносятся эхом возбужденные голоса играющих во дворе детей.
И мягкий ветерок пригибает сочную атласную траву, щекочет ноздри, слегка развевает жару.
На языке – легкий привкус морской соли, отдающей йодом.
Я начинаю искать в сумочке заколку, чтобы завязать длинные, ниже талии золотящиеся на солнце волосы, от которых у меня уже покрылась испариной шея. Не нахожу. И оставляю все, как есть.
«Ослепительно яркое солнце заливает искрящимся золотом приморский город, и даже в темных очках я щурюсь».
Я стараюсь держаться тени лип, сплошь усыпанных медовыми ароматными цветками, и уверенно двигаюсь в сторону центра города вдоль живой изгороди благоухающего алыми махровыми помпонами шиповника… Хотя для приехавшей только вчера на курорт 18-летней девушки логичнее было бы идти в направлении противоположном, т. е. к морю.
Сегодня первый день моего долгожданного отпуска.
Вчера не считается, потому что вчера мы с мамой только приехали из Москвы, и надо было найти комнату для жилья. Это было не так-то просто по жаре в разгар сезона, но хоть и не с первой попытки, нам повезло.
«Вчера мы только приехали из Москвы».
Мы столкнулись с немного растерявшейся от неожиданности Марией на залитой светом лестнице, продуваемой сквозняком из открытых настежь окон, в подъезде выбранного как будто наугад дома (но, конечно, нас вела судьба), и спросили, не сдает ли она случайно комнату. Мне показалось, что она давно хотела, но все никак не решалась (в том числе, потому что она ждала со дня на день приезда в краткосрочный отпуск служившего в армии сына), и тут как раз сошлось все воедино:). В этот момент были счастливы все, – и мы с мамой и Мария.
Вечером, несмотря на накопившуюся за день усталость, я сбегала к обожаемому мной с детства нежащемуся в лучах бронзового заката Балтийскому синему морю.
Это море я ощущала для себя родным. И оно встретило меня ласковым бризом, солоноватым воздухом, беззаботными криками играющих у воды чаек. Было чувство покоя, но и предчувствие событий таинственно зарождающегося где-то в морских глубинах нового дня.