Живопись, или Живые письма

© Андрей Варвар, 2019

ISBN 978-5-4496-4271-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

Что делать, когда

ничего не пишешь?

Наверное, писать,

иначе – погибнешь!

2.

Я пишу, следовательно, я существую.

3.

Современное искусство – это не искусство вовсе, ибо то, что не несёт в себе вектора, направленного в вечность, никак не может называться искусством.

4.

Цепь событий моей жизни – это нанизывание бусинок абсурда на рвущуюся нить искусства.

5.

Мизантроп любит людей, но не массы, которые ими притворяются.

6.

Неужели всё наше существование – это следование заветам ослепительной глупости, это слепой, ведущий слепого?!

7.

Вся наша жизнь, закованная в неподъёмные путы слов, – это сказка Ханса Кристиана Андерсена «Новое платье короля».

8.

Разговор – это отчаянная попытка покинуть кокон одиночества.

9.

Чего нет в памяти, того никогда и не было.

10.

И кто вообще такой этот «Я»? Миллиарды лет я был никем. Сейчас я кто?

11.

Для меня весь мир – одна большая церковь удивительной, бьющей ключом жизни.

12.

Высшее искусство – создать человека.

13.

Вот Россия, меня взрастившая, вот Россия, отходящая к вечному сну, вот Россия, которую люблю, вот Россия, в которой умру…

14.

Я будил в себе рано

больную,

большую,

броскую

зарубцевавшейся раны славы

полоску

поэта

Бродского.

15.

«Фашизм вкуса» – так зову критицизм вкратце я.

Для осуждающих нации глупо стараться.

16.

Кто-либо когда-нибудь задумывался о том, какую ноту испускает крышка гроба, плюхающаяся на измученное жизнью тело?

17.

Демон – это наша душа, болтающаяся на виселице выбора.

18.

Демон живёт не в обстоятельствах и зависимостях, демон живёт в каждом из нас.

19.

Вечность не умирает…

20.

Человек обязательно должен взглянуть смерти в глаза, чтобы начать жить с пользой.

21.

Смерть уничтожает вас как единицу, как отдельную личность, но она никогда не погубит вас как идею.

22.

Идея писателя будет жить вечно, следовательно, я бессмертен.

Василий Кандинский

Графоману

Что делать, когда

слова иссякли,

Растаяв, как снег,

превратились в слякоть?

Что делать, когда

мельчает идеи река,

Когда серой ночью

я день нарекал?

Что делать, когда

нет героя, сюжета?

Что делать, когда

уже писали про это?

Что делать, когда

герб поэта позорен?

Что делать, когда

ты будто на взводе?

Что делать, когда

ты стоишь на паперти,

Ожидая подаяний

людской памяти?

Что делать, когда

ты закован в рамки

Оборотов, сравнений, ассоциаций?

Что делать, когда

ты прозябаешь в неволе

Круговоротов, мнений, коллабораций?

Что делать, когда

поздним вечером

Орёл клюет куски

творческой печени?

Что делать, когда

не занят играми вечности?

Когда молчишь, не взываешь

ты к человечности?

Что делать, когда

ничего не пишешь?

Что делать, когда

тело больше не дышит?

Что делать, когда

строки не слышат

Скрипа скучающей

творческой крыши?

Что делать, когда

ничего не пишешь?

Наверное, писать,

иначе – погибнешь!

Жоан Миро

Autumn Wright

Тоска пожаловала в гости ближе к ночи. К чему бы это? Не знаю. Она привела с собой прыгающие вопросительные знаки: а что меняет моё творчество? какое значение оно имеет для других? а для меня?

Видимо, слишком много себя вложено в написанное. По сути, так и есть. Моя жизнь размеренно однообразна. Не сказать, что мне это не нравится, напротив. Однако настораживает и одновременно радует некая преданность воздушному замку искусства. Надеюсь, то, что я делаю, имеет право носить это гордое имя. Впрочем, сомнения всегда стучатся в дверь ночью. Это бывает. Поэтому о них желательно рассказать, дабы они вышли вон.

Этому письму суждено подвести некий промежуточный итог, быть и сухим, и метафоричным, и возвышенным, и жалующимся.

Искусство – это самый ненадёжный и непредсказуемый актив на бирже жизни, это самый рискованный вклад, потому что никогда не знаешь, под какой процент заложены все твои сбережения стараний. Банк признания может и обанкротиться, не дав взамен ровным счётом ничего, а может и наградить огромным процентом, сделав миллионером.