Глава 1
Июнь 2020 год. Ода.
Я жива только потому, что он ещё не наигрался. Наверное, впору рассмеяться, но мне совсем несмешно. Каждый раз, стоило ему появиться на пороге зловонного подвала, как меня начинало трясти. Именно сюда, меня приволокли больше месяца назад люди в масках. По его указке. Он держит меня на цепи, которая прикована к одной из железных коек словно скотину.
Стены отделаны белой плиткой, но так как это подвал, к тому же заброшенный, то она скорее грязно жёлтая. Ужасно сыро. За всё время, что здесь нахожусь, я болела уже два раза. Я бы и рада была сдохнуть, да эта тварь не позволит. В последний раз он даже вкалывал мне антибиотик, лишь бы вытащить с того света.
Вместо пола, сплошной ледяной бетон и ужасный сквозняк. Из одежды, на мне лишь футболка, которая достаёт до колен. Несмотря на то что сейчас лето, в этот грёбаный подвал ни один лучик не проникает, здесь всегда темно, сыро и холодно. Правда, иногда мой мучитель оставляет мне керосиновую лампу. Она стоит от меня на довольно большом расстоянии и при всём желании я бы не смогла до неё дотянуться. Да и что она мне даст? Ну, сумею её разбить, достану осколок, только воспользоваться у меня не выйдет всё равно. Я ослабла до такой степени, что даже руку могу поднять с трудом. Меня, конечно, посещала мысль, отбросить свой страх, и всё же попытаться напасть на это животное. Может быть, тогда он покончил бы со своей игрой. Но что-то внутри меня подсказывало, что он этого не сделает. Слишком велика была его жажда мести. Мужчина словно был пропитан ею изнутри. Испепеляющая ярость сочилась по его венам. И когда он появлялся, я отчётливо её чувствовала. Ощущала, как её сгустки проникали в меня, обволакивая и отравляя своим ядом.
Сегодня пошёл второй день, как это животное не появлялось здесь. Самое большее, что его не было – четыре дня. Я уже научилась распознавать, когда мужчина собирается отлучиться на несколько дней. Накануне он оставляет на полу еды больше чем обычно. Как правило – это буханка чёрствого хлеба или булки, пол-литровая бутылка воды и какие-нибудь консервы. Иногда бывает жидкая каша или суп с полугнилыми овощами. Вот и весь мой рацион. Ем исключительно руками. Здесь, в подвале, вообще нет каких-либо острых предметов. Всё предусмотрел, ублюдок. Предвидел, что я скоро начну ломаться и в голове будет одна-единственная мысль – покончить с собой.
С естественными потребностями дело обстоит ещё хуже. Горшок. Обычный, детский. Под койкой. Первый раз, когда я захотела в туалет по-большому, я думала, что не переживу этого стыда. Ведь по большей части именно он сам приходит, и всё приводит в порядок. Еду приносит, горшок убирает, уколы ставит. Спустя неделю я привыкла даже к этому. Но когда он уходит на несколько дней, всё это копиться, превращаясь в зловоние. Пару раз меня даже вырвало, настолько невыносимым был запах.
Очень редко вместо него появляется здоровенный амбал, который приносит какую-нибудь похлёбку или кусок хлеба. При этом он очень странно на меня смотрит и почему-то постоянно облизывает губы. Пожалуй, его я боюсь даже больше, чем своего настоящего тюремщика.
Как же холодно здесь! Зуб на зуб не попадает. Тонкая, хлопковая футболка не спасает. В отчаянии я дёргаю за кольцо, в которое закована моя шея. Бесполезно. Всё бесполезно. Цепь от ободка громко звякает, разрезая тишину. Я вздрагиваю. Нечто зловещее кроется в этом звуке. Обняв себя за худые плечи, я принимаюсь раскачиваться из стороны в сторону. "Он не придёт, Ода".
Однако моим молитвам не суждено было сбыться. Господин Бог не смилостивился надо мной. Услышав, ещё пока далёкий гул его неторопливых, размеренных шагов, волосы на затылке превращаются в тонкие иголки и начинают впиваться в подкорку. Ненавижу свою реакцию на это животное. Я пыталась не показывать ему страх, но стоило увидеть лёд вместо обычного, прожигающего насквозь взгляда, как все барьеры рушатся. Я абсолютно голая перед ним.
