Холодная вода
Если бы Татьяна знала о том, что ждет ее этим вечером на темной дороге, то, вот, честное слово – не побежала бы она ни на какую автобусную остановку, а осталась бы в городе, в своей крохотной, съемной комнатушке.
Целее бы была.
Эти, первые в сентябре, выходные Татьяна намеревалась провести в кругу семьи. Она, как проклятая, отпахала все три летних месяца, почти без перерыва и надеялась на то, что уж дома, в родном поселке, сможет наконец-то отдохнуть и расслабиться.
Словно наяву виделся Тане родительский дом, простой, с резными ставнями и высоким крыльцом, старые деревья перед окошками и огород, знакомый до последней травинки.
Надоел ей город хуже горькой редьки – пыль, шум, постоянная суета и интриги.
Это только кажется, что жизнь в городе – слаще меда. Как по мнению самой Тани – дурь и маета. Только вот, не было для девушки работы в родном поселке. Остались в нем на доживание одни старики, беспутная молодежь, которой-то и податься некуда, да семейство фермеров, владеющих почти всей свободной землей в округе.
Но идти на поклон к Самохваловым Тане не хотелось. Прекрасно помнилось ей, что Димка, встречавшийся с Татьяной с седьмого класса, подло поступил и бросил любимую девушку, так на ней и не женившись.
Да над невезучей Татьяной тогда весь поселок хохотал, едва ли не в голос – как же, как же, такая пикантная ситуация! Умнице и заучке Сидоровой обаятельный и заводной красавчик Димка Савельев предпочел Любку Самохвалову, плотную, ленивую деваху, с лицом, круглым, словно спутник Земли в пик полнолуния.
Зато, у Самохваловых имелись земли. И свинарник. И стадо бычков на сто пятьдесят голов. И деньги. Большие деньги, особенно для их нищего поселка.
Какая уж тут любовь, коли Николай, Любкин отец, в приданое дочери давал хороший дом со всеми удобствами и новенький, только с завода, автомобиль.
Димка и сломался. Женился на нелюбимой Любке и заделался фермером. Вернее, помощником Любкиного папаши.
До сих пор уши у Татьяны горели всякий раз, как она вспоминала тот злополучный день, горький для нее и счастливый для соперницы.
Тогда, сразу же после последнего экзамена, вечером, прибежала она к своему любимому Димке, благо, парень, вместе со своими родителями, жил неподалеку, как говорится – через две улицы и переулок.
Очень хотелось Татьяне похвастаться Димке своим новым платьем – легким, воздушным, из благородного белого шелка, похожим на платье невесты.
Да только не вышло ничего.
Бежала Татьяна, бежала, во двор к Димке заскочила, стукнув щеколдой от калитки, да так и застыла, как вкопанная – увидела она совершенно невозможную картину.
Её любимый Димка, такой милый и добрый, целовался с Любкой Самохваловой. И не просто целовался, целомудренно, едва касаясь своими губами пухлых Любкиных губ, а по-настоящему, по-взрослому – взасос.
Любка, так та, вообще, потеряв всякий стыд, к парню присосалась, точно пиявка, но и тот не терялся – одной рукой оглаживал бесстыдницу по пухлому заду, второй – стискивал пышную грудь.
И оба дышали, тяжело и часто.
Татьяна густо покраснела – как же так? Ведь он.. Ведь, она…
Жар бросился ей в голову – ведь еще вчера, Димка, ее любимый Димка, точно так же, жадно и бесстыдно, целовал ее, Татьяну, мял ее собственную, молодую, упругую грудь и…
Девушка едва не разрыдалась – ведь она, она, дура влюбленная, позволила своему парню все! Все то, о чем не раз и не два предупреждала ее мама.
Но, чего было тянуть? Она же пребывала в полной уверенности в том, что Димка ее любит, что сразу, после выпускного, парень явится к ее родителям, попросит руки Татьяны и они с ним поженятся.
Так, какая разница? Они же любят друг друга и поэтому нечего ждать брачной ночи.
